Форум
Консультации

Здесь рассказывается о том, что такое психологическая помощь, какой она бывает и когда следует обращаться к специалистам.

О проекте «ПсиСтатус»

В этом разделе мы говорим о смысле и назначении проекта.

Контактная информация

Подробнее об авторах проекта. Адреса, телефоны, карта проезда.

Современный психоанализ. Терапевтические цели психоанализа

ВВЕДЕНИЕ

Психоанализ возник как терапевтическая процедура, и в этом качестве он в основном известен и сейчас. Поэтому вызывает удивление относительно небольшой объем литературы, посвященной механизмам достижения терапевтических результатов в психоанализе. За последние тридцать-сорок лет собрано большое количество данных, которые проливают свет на характер человеческой психики и на то, как она работает; кроме того, значительный прогресс достигнут в решении проблем классификации этих данных и определения их места среди обобщенных гипотез или научных законов. Тем не менее многие не решались применить эти открытия к самому терапевтическому процессу. У меня сложилось ощущение, что подобные колебания являются основной причиной того, почему многие дискуссии по практическим вопросам аналитической техники не привели нас к какому-то определенному решению. Как можем мы, например, прийти к общему мнению по таким сложным вопросам, как «должны ли мы давать глубокую интерпретацию» и «в каких случаях нужно давать глубокую интерпретацию», если мы даже не имеем четкого представления о том, что означает сам термин «глубокая интерпретация» и в нашем распоряжении нет ни четко сформулированного понятия «интерпретация», ни точного знания об ее характере и влиянии на наших пациентов?

Я полагаю, что мы много выиграем от решения подобных проблем. Если мы будем лучше представлять себе ход терапевтического процесса, у нас будет реже возникать чувство полного непонимания, которого, к счастью, удается избежать некоторым аналитикам. Помимо этого в аналитическом движении будет раздаваться меньше голосов в пользу резких изменений обычной технической процедуры (изменений, сила которых заключается главным образом в их непонятном отношении к аналитической терапии). Данная статья представляет собой пробную попытку подступиться к этой проблеме, и хотя после ее прочтения может возникнуть впечатление, что мои выводы не являются бесспорными, я буду вполне удовлетворен, если мне удастся хотя бы привлечь внимание к злободневности самой проблемы. Прежде всего мне хотелось бы обратить внимание на то, что данная статья не является практическим обсуждением психоаналитической техники, она имеет лишь теоретическое значение. В качестве сырого материала я выбрал различные процедуры, которые (несмотря на их значительные отличия друг от друга) можно отнести к «ортодоксальному» психоанализу, и различные результаты их применения по данным наблюдений. Я излагаю здесь гипотезу, при помощи которой пытаюсь объяснить, почему эти различные процедуры приводят к определенным результатам. Если моя гипотеза о характере терапевтической работы в психоанализе является правильной, то из этого следуют некоторые выводы, которые могут послужить в качестве критериев оценки эффективности каждой отдельно взятой процедуры.

 

ВЗГЛЯД В ПРОШЛОЕ

Мне могут возразить, что я преувеличил новизну темы своей статьи '. «В конце концов, — скажут мои оппоненты, — основные принципы терапевтической работы в ходе анализа известны нам уже давно». Я целиком и полностью согласен с этим и поэтому в начале статьи предлагаю краткий обзор существущих концепций терапевтической работы. Для этого я должен вернуться в прошлое — к периоду с 1912-го по 1917-й год. За эти годы Фрейд в нескольких статьях о технике 2, а также в двадцать седьмой и двадцать восьмой частях своих «Лекций по введению в психоанализ» изложил основные взгляды на терапевтическую сторону психоанализа.

«АНАЛИЗ СОПРОТИВЛЕНИЯ»

Характерной особенностью этого периода является систематическое применение метода «анализа сопротивлений». Уже тогда этот метод не был новинкой — он основывался на идеях, которые уже долгое время имплицитно присутствовали в психоаналитической теории, в частности на одном из ранних представлений Фрейда о функции невротических симптомов. Согласно его точке зрения (возникшей на основе исследования истерии) функция невротического симптома состоит в защите личности пациента от неприемлемой для нее бессознательной тенденции мышления и в то же время в некотором удовлетворении этой тенденции. Из этого следовало, что при исследовании аналитиком бессознательной тенденции, ее раскрытии и информировании пациента о ней (то есть когда он делает бессознательное сознательным) исчезает raison d'etre симптома и, соответственно, сам симптом. При этом возникают две трудности: прежде всего обнаруживается, что часть психики пациента препятствует этому процессу и оказывает сопротивление аналитику, когда последний пытается раскрыть бессознательную тенденцию. Легко догадаться, что это та же самая часть психики пациента, которая ранее отвергла бессознательную тенденцию и тем самым способствовала появлению данного симптома. Во-вторых, даже если удастся преодолеть это препятствие, и аналитик сможет сделать вывод о характере этой бессознательной тенденции, привлечь к ней внимание пациента и предоставить ему исчерпывающую информацию о ней, то и в этом случае чаще всего не удается справиться с симптомом. Осознание этих трудностей имело большое теоретическое и практическое значение. В теоретическом плане стало очевидным, что пациент неоднозначно осознает бессознательную тенденцию: он может получить от аналитика интеллектуальное представление о ней, не осознавая ее «реально».

Для объяснения данного явления Фрейд прибег к образной аллегории. Он представил психику в виде карты. Первоначальная бессознательная тенденция находилась в одной области этой карты, а новая информация о ней, сообщаемая пациенту аналитиком, — в другой. Лишь в том случае, если оба эти впечатления можно было «собрать вместе» (независимо от того, что при этом имелось в виду), бессознательная тенденция «реально» становилась сознательной. Этому препятствовала сила внутри пациента, своего рода барьер, очевидно, то же самое «сопротивление», которое противодействовало попыткам аналитика исследовать бессознательную тенденцию и способствовало возникновению симптома. Преодоление этого сопротивления было важной предпосылкой «реального» осознания пациентом бессознательной тенденции. В этом месте появлялся и практический результат: наша главная задача как аналитиков заключается не столько в исследовании данной бессознательной тенденции, сколько в устранении оказываемого пациентом сопротивления.

 
Но как же нам выполнить эту задачу? Посредством того же самого процесса исследования и объяснения, который мы уже применяли в отношении бессознательной тенденции. Теперь нам уже не мешают те трудности, которые были раньше, потому что силы, поддерживающие вытеснение, несмотря на их частично бессознательный характер, не принадлежат бессознательному в системном смысле: они являются частью Эго пациента, которое сотрудничает с нами, и тем самым являются более доступными для нас. Тем не менее существующее состояние равновесия не будет нарушено- Эго не придется заниматься требуемым от него повторным приспособлением к действительности, если при помощи нашей аналитической процедуры мы сможем найти в себе свежие силы.
 

На какие же силы мы можем при этом рассчитывать? Во-первых, на стремление пациента к выздоровлению, которое заставило его пройти анализ. Кроме того, мы можем привести ему и некоторые разумные соображения: мы можем заставить его понять структуру своего симптома и мотивы отторжения бессознательной тенденции. Мы можем указать на тот факт, что эти мотивы устарели и являются неприемлемыми; они были разумными, когда пациент был ребенком, а теперь, когда он стал взрослым, они потеряли свой смысл. Мы можем, наконец, сказать о том, что его первоначальное решение своей трудности привело к возникновению заболевания, в то время как в предлагаемом нами решении содержится путь к выздоровлению. Подобные мотивы могут способствовать тому, что мы заставим пациента прекратить сопротивления; тем не менее решающий фактор находится совсем в другом месте. Все мы хорошо знаем, что этим фактором является перенос. Теперь я должен вкратце напомнить о главных идеях Фрейда в отношении переноса в рассматриваемый период.
 

Прежде всего я хотел бы сказать, что, несмотря на то, что Фрейд с самого начала обратил внимание на двойственный характер переноса (его положительное и отрицательное значение), о негативном переносе знали и говорили намного меньше, чем о позитивном. Причина этого, несомненно, заключается в том, что интерес к разрушительным и агрессивным импульсам возник сравнительно недавно. Перенос в основном считали явлением либидинозного характера; говорили, что у каждого человека имеется определенное число неудовлетворенных либидинозных импульсов, и когда перед ним появляется новый человек, эти импульсы уже готовы прикрепиться к нему. Таким образом, перенос рассматривался как универсальное явление. У невротиков из-за ненормально большого количества подвижного либидо тенденция к переносу является более выраженной, а особые условия аналитической ситуации могут еще больше усилить ее. Необходимой дополнительной силой, вынуждающей Эго прекратить сопротивления, отменить процесс вытеснения и принять новый способ решения своих старых проблем, является, несомненно, чувство любви пациента к аналитику. Этот инструмент, без которого невозможно достичь терапевтических результатов, с самого начала считался нормальным явлением: фактически это была хорошо знакомая сила внушения, которая якобы уже давно была оставлена. Теперь ее использовали по-другому, совершенно противоположным образом: до появления анализа ее применяли для усиления вытеснения, а после его возникновения — для преодоления сопротивления Эго, то есть для прекращения вытеснения.
Ситуация все больше усложнялась по мере увеличения наших знаний о переносе.

Прежде всего оказалось, что переносимые чувства могут быть разными: помимо любви среди них присутствовало еще и чувство враждебности, которое, естественно, не оказывало поддержки усилиям аналитика. Помимо открытия враждебного переноса оказалось, что либидинозные чувства также делятся на две группы: дружественные и нежные чувства, которые могут стать сознательными, и чисто эротические чувства, которые, как правило, остаются бессознательными. Когда эти последние чувства становились слишком сильными, они начинали активизировать вытесняющие силы Эго и таким образом усиливали его сопротивления вместо того, чтобы уменьшить их. Тем самым они способствовали возникновению состояния, которое было нелегко отличить от негативного переноса. Помимо всего прочего возникала проблема степени влияния суггестивных методов лечения. Не угрожал ли перенос таким образом навсегда поставить пациента в зависимость от аналитика?

Все эти трудности были преодолены благодаря открытию того факта, что перенос можно анализировать. Его анализ, естественно, стал в скором времени важнейшей частью лечебного процесса. Его корни в вытесненном бессознательном оказалось возможным сделать сознательными точно так же, как и любой другой вытесненный материал, — заставляя Эго прекратить свои сопротивления. В том, что силой, используемой для разрешения переноса, был сам перенос, не было никакого противоречия. После того как его делают сознательным, у него исчезают неуправляемые, детские, постоянно присущие ему характеристики и он становится похожим на любой другой вид «реального» человеческого взаимоотношения. Правда, скорее всего, необходимость в постоянном анализе переноса возникла под влиянием другого открытия — открытия постепенно усиливающегося стремления переноса к «поглощению» анализа. Все большая часть либидо пациента сосредотачивается на его отношении к аналитику, первоначальные симптомы пациента лишаются своего катексиса, и вместо них возникает искусственный невроз, который Фрейд назвал «неврозом переноса». Первоначальные конфликты, которые привели к возникновению невроза, переносятся на отношение к аналитику. Это неожиданное событие не является неудачей, как может показаться на первый взгляд, но на самом деле оно заключает в себе большие возможности.

Вместо того чтобы наиболее эффективно работать с конфликтами далекого прошлого с предопределенным исходом, связанными с исчезнувшими обстоятельствами и мумифицированными личностями, мы оказываемся в актуальной современной ситуации, в которой мы и пациент являемся главными действующими лицами и развитие которой, по крайней мере отчасти, находится под нашим контролем. Если нам удастся сделать так, что в этом возрожденном переносом конфликте пациент вместо своего старого решения выберет новое, в котором на смену примитивному и неадаптивному методу вытеснения придет модель поведения, более соответствующая реальности, то в этом случае даже после прекращения анализа он никогда не будет страдать от прежнего невроза. Решение трансферентного конфликта одновременно подразумевает решение детского конфликта, новым изданием которого он является. «Это изменение, — пишет Фрейд в своих «Лекциях по введению в психоанализ», — становится возможным в результате изменений в Я, которые являются последствием внушения со стороны аналитика. Я расширяется за счет бессознательного при помощи интерпретации, которая делает бессознательный материал сознательным. Под влиянием воспитания Я примиряется с либидо, и его заставляют дать либидо некоторое удовлетворение. Его страх перед требованиями своего либидо уменьшается благодаря приобретенной им новой способности расходовать некоторую часть либидо в процессе сублимации. Чем больше курс лечения соответствует этому идеальному описанию, тем значительнее будет успех психоаналитической терапии». Я привел эти слова Фрейда для того, чтобы показать, что в то время, когда он писал их, он уже понимал, что в психоанализе решающим фактором терапевтической работы является внушение со стороны аналитика, воздействующего на Эго пациента с целью сделать его более толерантным к либидинозным тенденциям.

Хотите разместить эту статью на своем сайте?

Страницы: 1 2 3

Подписка на рассылку

Статьи по психологии

Пациентам:

О нас

Особенностью нашего подхода и нашей идеологией является ориентация на реальную помощь человеку. Мы хотим помогать клиенту (пациенту) а не просто "консультировать", "проводить психоанализ" или "заниматься психотерапией".

Как известно, каждый специалист имеет за плечами потенциал профессиональных знаний, навыков и умений, в которые он верит сам и предлагает поверить своему клиенту. Иногда, к сожалению, этот потенциал становится для клиента "прокрустовым ложем" в котором он чувствует себя, со всеми своими особенностями и симптомами, не уместным, не понятым, не нужным. Клиент,  даже, может почувствовать себя лишним на приеме у специалиста, который слишком увлечен собой и своими представлениями. Оказывать психологическую помощь или предлагать "психологические услуги" - это совсем разные вещи >>>

Карта форума

Страницы: 1 2 3

Москва, Неглинная ул., 29/14 стр. 3

Тел.: +7 (925) 517-96-97

Написать письмо

2006—2018 © PsyStatus.ru

Использование материалов сайта | Сотрудничество и реклама на сайте | Библиотека | Форум