Современный психоанализ. О терапевтической работе в психоанализе
Углубление нашего понимания терапевтической работы в психоанализе должно опираться на более глубокое понимание психоаналитического процесса. Под «психоаналитическим процессом» я имею в виду взаимодействие между пациентом и аналитиком, приводящее к структурным изменениям в личности пациента. Сегодня, когда психоаналитические исследования и практика насчитывают уже более пятидесяти лет, мы, по крайней мере, если и не понимаем лучше, то способны хотя бы оценить ту роль, которую играет взаимодействие со средой в образовании, развитии и сохранении целостности психического аппарата. Психоаналитическая Эго-психология, основанная на многочисленных исследованиях развития Эго, предоставила в наше распоряжение некоторые инструменты для решения центральной проблемы соотношения между развитием психических структур и их взаимодействием друг с другом, а также взаимосвязей между образованием Эго и объектными отношениями.
Если понятие «структурные изменения в личности пациента» что-нибудь да значит, оно должно означать, что во время психоаналитического терапевтического процесса возобновляется развитие Эго. Этот процесс основан на взаимоотношениях с новым объектом — аналитиком. Данная статья как раз и посвящена характеру и влиянию этого нового вида взаимоотношений. В этом смысле было бы полезно сравнить наши представления о важности объектных отношений для образования и развития психического аппарата с динамикой терапевтического процесса. Эта статья представляет собой первую попытку решения задачи подобного рода.
Кроме того, нужно будет сказать о разработанных в разной степени психоаналитических теориях по проблемам объектных отношений, переноса, взаимоотношений между инстинктивными влечениями и Эго, функции аналитика в аналитической ситуации, а также о традиционных взглядах на эти явления. Я считаю, что для последовательного изложения своей точки зрения мне обязательно придется, отклоняясь от основной темы статьи, уделить внимание этим проблемам.
Таким образом, моя статья не представляет собой систематического изложения темы, которой она посвящена. Она состоит из четырех частей, в которых проблема рассматривается с различных точек зрения, в надежде на то, что все легко узнают главных персонажей, несмотря на их редкое появление на сцене. Более систематический подход к предмету статьи потребовал бы обзора более обширной литературы — задачи, которую я в настоящее время не могу выполнить.
Перед тем как закончить это вступление, мне хотелось бы подчеркнуть, что данная статья не является статьей о психоаналитической технике и в ней не ставится задача предложить какие-то модификации или изменения в технике. Со времени возникновения психоанализа психоаналитическая техника изменялась и продолжает меняться. Лучшее понимание характера терапевтической работы в психоанализе может повлечь за собой изменения в технике, однако этот процесс должен быть тщательным образом проработан, и его рассмотрение выходит за рамки темы этой статьи.
То, что отношения между аналитиком и пациентом представляют собой объектные отношения, уже считается аксиомой. Тем не менее классические концепции, касающиеся терапевтической работы и роли аналитика в аналитических взаимоотношениях, не соответствуют нашим современным представлениям о динамической организации психического аппарата. Я имею здесь в виду психический аппарат в целом, а не одно лишь Эго. Современная психоаналитическая Эго-психология представляет собой, по-моему, нечто большее, чем простое дополнение к психоаналитической теории инстинктивных влечений; она является уточнением общей теории динамической организации психического аппарата, и в настоящее время в психоанализе идет процесс интеграции в эту психологическую теорию наших прошлых знаний об инстинктивных влечениях. Влияние психоаналитической Эго-психологии на развитие психоанализа говорит о том, что Эго-психология не просто изучает часть психического аппарата, а выводит на новый уровень наши представления о психическом аппарате в целом. В дальнейшем я еще вернусь к этому утверждению.
В процессе анализа мы получаем возможность наблюдать и исследовать примитивные и сложные процессы взаимодействия — взаимодействия между пациентом и аналитиком, которое приводит к интеграции или дезинтеграции Эго пациента. Подобные взаимодействия, которые я соответственно назову интеграционными и дезинтеграционными переживаниями, происходят многократно, но остаются незамеченными, поскольку редко становятся объектом нашего внимания и наблюдения. Помимо того, что аналитику трудно осуществлять самонаблюдение при взаимодействии с пациентом, существует еще одна специфическая причина теоретического плана, почему подобные взаимодействия часто не принимают во внимание и отвергают. Она заключается в том, что психический аппарат рассматривается как замкнутая система, и поэтому аналитик не считается действующим лицом того этапа анализа, на котором происходит возврат к детскому развитию, послужившему причиной возникновения инфантильного невроза и в ходе которого этот детский невроз реактивируется в виде развития, образования и разрешения невроза переноса. Подразумевается, что аналитик должен при этом вести себя как пассивное зеркало бессознательного, занимающее строго нейтральную позицию.
Подобный нейтралитет аналитика, вероятно, необходим по следующим соображениям: (1) он вызван интересами научной объективности для того, чтобы не допустить отрицательного влияния эмоций аналитика на его наблюдения, и (2) стремлением создать tabula rasa для переносов пациента. Последняя причина тесно связана с общими требованиями научной объективности и стремлениями избежать вмешательства субъективного фактора, но она правомерна и в отношении анализа как такового, поскольку аналитик действует не только как наблюдатель определенных процессов, но и как зеркало, которое при помощи вербальной коммуникации активно отражает обратно по направлению к пациенту сознательные и особенно бессознательные процессы последнего. Специфический аспект этого нейтралитета заключается в том, что аналитик должен избежать роли «фигуры из прошлого» (или ее антипода), отношение к которой пациент переносит на аналитика. Вместо этой навязываемой ему роли он должен сохранять объективность и нейтралитет, достаточные для переадресования обратно пациенту тех ролей, которые тот навязывает ему и себе при переносе. Сейчас мы должны более четко определить значение подобной объективности и нейтралитета для терапевтического сеттинга.