Психология невротического конфликта. Формирование эдипова комплекса
На протяжении многих лет концепция эдипова комплекса считалась непременным атрибутом психоанализа. Современная психоаналитическая теория избавилась от такого догматизма. Даже многие последователи Фрейда утратили былую веру в то, что именно этот комплекс лежит в основе психических расстройств, и датируют переживания, под влиянием которых возникают бреши в структуре психических функций, куда более ранним возрастом. В этой связи психические конфликты, обусловленные динамикой самого эдипова комплекса, представляются второстепенными и отнюдь не повсеместными.
Влечет ли за собой развитие психоаналитической теории, в частности появление теории объектных отношений и
психологии самости, значительную ревизию концепции эдипова комплекса? Резонно ли использовать понятие эдипова комплекса применительно к новым концепциям эдиповой ситуации в рамках психологии развития и клинической психологии?
«Я обнаружил и у себя»
В психоаналитической литературе бытует мнение о том, что Фрейд впервые упомянул о трагедии царя Эдипа в 1900 году в «Толковании сновидений», дабы привлечь внимание читателей к пылким сексуальным и агрессивным чувствам, которые ребенок испытывает к своим родителям.
Впрочем, известно и то обстоятельство, что Фрейд впервые обратился к мифологическому образу Эдипа в рамках самоанализа в письме, адресованном своему другу и берлинскому врачу Вильгельму Флису и датированном 15 октября 1897 года: «Быть совершенно искренним к самому себе — полезный опыт.
Мне пришла на ум одна всеобъемлющая мысль. Я обнаружил и у себя влюбленность в мать и ревность к отцу и считаю их теперь типичными переживаниями раннего детства... Если так оно и есть, то можно объяснить, почему царь Эдип, вопреки всем доводам разума, обращенным против рокового пророчества, имеет столь притягательную силу, а дальнейшая его участь оказалась столь жалкой... Всякий зритель в глубине души некогда воображал себя таким Эдипом».
Насколько можно судить по имеющимся сведениям, Фрейд намного раньше заинтересовался античным образом царя Эдипа и даже отождествлял себя с этим персонажем.
Об этом свидетельствует не только переписка между Зигмундом Фрейдом и Вильгельмом Флисом в период между 1887 и 1904 гг. Высказанное предположение подтверждают и иные факты его биографии. Будучи молодым человеком двадцати восьми лет, Фрейд сообщил своей возлюбленной Марте Бернес о том, что недавно уничтожил все свои записи вплоть до семейной корреспонденции.
Этот поступок, который имел печальные последствия для биографов Фрейда, в частности для Эрнеста Джонса, привлек внимание Рудницкого по другой причине. Задолго до рождения психоанализа и обретения всемирной известности Фрейд поделился со своей возлюбленной соображениями по поводу «становления героя». И героем, который, вероятно, мерещился Фрейду, был не кто иной как Эдип.
«Я обнаружил и у себя», — отмечает в своем письме Фрейд. И это открытие, сделанное в ходе самоанализа, привело не только к революционному перевороту в теории человеческих конфликтов, но и к формированию совершенно новых представлений о взаимоотношениях врача и пациента.
Если познание в соответствии с традицией Декарта подразумевало полное разделение познающего субъекта и познаваемого объекта, а также превосходство врача или исследователя, то самоанализ, призванный устранить тенденциозное разделение объекта и субъекта, повлек за собой совершенно новую манеру взаимоотношений и познания. Аналитик стал сопричастным наблюдателем, который использует в качестве инструмента познания свои эмоциональные впечатления, изученные в процессе самоанализа.
Португальский портвейн с рейтингом