Форум
Консультации

Здесь рассказывается о том, что такое психологическая помощь, какой она бывает и когда следует обращаться к специалистам.

О проекте «ПсиСтатус»

В этом разделе мы говорим о смысле и назначении проекта.

Контактная информация

Подробнее об авторах проекта. Адреса, телефоны, карта проезда.

Психология невротического конфликта. Что такое невротический конфликт?

Основу психоневрозов составляет невротический конфликт. Вследствие конфликта блокируется разрядка побуждений и возникает состояние «запруживания» психики. Это состояние постепенно снижает способность эго справляться с возбуждением. Факторы, предрасполагающие к неврозам, следует рассматривать как своего рода травмы: стимулы, которыми без труда можно было бы овладеть, не будь запруды, теперь создают недостаточность.

 
Невротический конфликт, согласно определению, представляет собой конфликт между тенденцией к разрядке и другой тенденцией, направленной на предотвращение разрядки. Выраженность стремления к разрядке, как уже отмечалось, зависит не только от природы стимулов, но даже в большей мере от физико-химического состояния организма. В целом вполне позволительно уравнять тенденцию к разрядке с влечениями (инстинктивными побуждениями). Фильтрация побуждений, или решение о допущении разрядки, определяется как функция эго. Следовательно, общая формулировка такова: невротический конфликт имеет место между влечениями, т. е. между ид и эго.

 
Возможны ли невротические конфликты между противоположными инстинктами?

 
Справедлива ли вышеприведенная формулировка для всех невротических конфликтов? Не следует
ли считать, что невротический конфликт имеет место между двумя инстинктивными потребностями с противоположными целями? Клинические данные, как представляется, доказывают, что, например, при гомосексуальной ориентации вытесняются гетеросексуальные побуждения, а при садизме — мазохистские побуждения.

 
Однако, если изучать историю конфликтов этого типа, систематически обнаруживается, что видимый конфликт между инстинктами просто скрывает другой конфликт, а именно конфликт между нежелательным инстинктом и неким страхом или чувством вины, создающим препятствие. Препятствующая сила успешно интенсифицирует другое влечение, цель которого противоположна первоначально заторможенному влечению, потому что такая интенсификация помогает укрепить имеющуюся защиту. Конфликт инстинктов, лежащий в основе неврозов, всегда также структурный конфликт. Один из конфликтующих инстинктов представляет эго, т. е. поддерживается защитой эго или усиливается в целях защиты эго.

 

Будучи сам инстинктом, он действует в качестве защиты от более глубоко вытесненного инстинкта. Понятия «инстинкта» и «защиты» относительны и характеризуются взаимопроникновением. Усиление противоположно нацеленных инстинктов особенно используется в механизме реактивного образования. Без такого усиления со стороны защищающегося эго инстинкты с противоположными целями не конфликтовали бы друг с другом. Ведь в сфере ид отсутствует представление о противоречии и логической упорядоченности, инстинкты, имеющие противоположные цели, могут удовлетворяться последовательно или даже одновременно посредством одних и тех же дериватов. Фрейд задался вопросом, почему некоторые индивиды воспринимают противоположные инстинкты как конфликтующие и испытывают беспокойство, другие же совсем не ощущают конфликта. Все зависит от того, представляет ли конфликт между инстинктами также структурный конфликт. В конечном анализе тревога и чувство вины, мотивирующие структурные конфликты, тоже выражают инстинктивные потребности, а именно потребность в самосохранении, или инстинкт сохранения материнской любви.
Итак, существующие конфликты между инстинктами фактически не изменяют определение невротического конфликта как имеющего место между ид и эго.

 
Внешний мир в невротическом конфликте

 
Мотивы защиты укоренены во внешних влияниях. Однако внешний мир как таковой нельзя вытеснить. Внешний мир только вынуждает эго развивать вытесняющие силы. Невроз и зашита не могли бы возникнуть без интрапсихи-ческой структуры, репрезентирующей внешний мир и предвидящей события. Исходный конфликт между ид и внешним миром должен быть сначала трансформирован в конфликт между ид и эго, и лишь тогда возможно формирование невротического конфликта.

 
Внешний мир нельзя устранить иначе чем с помощью эго. Но восприятие действительно можно предотвратить, и тем самым реальность задействуется в невротический конфликт. В обсуждении травматических неврозов говорилось, что ограждение от реальности происходит путем ослабления и блокирования восприятия. Подобные феномены имеют место и при психоневрозах. Сюда относятся отрицательные галлюцинации, репрезентирующие отвержение части внешнего мира, забывание и неправильная интерпретация внешних событий в целях осуществления желания, всевозможные ошибки в оценке реальности иод давлением дериватов бессознательных желаний и страхов. Если стимуляция вызывает болезненные чувства, возникает тенденция отвергнуть не только эти чувства, но и собственно стимуляцию.

 
Ни одну из невротических фальсификаций реальности нельзя точно отличить от вытеснения собственных побуждений. Внешний мир отвергается как возможный источник наказания и соблазна для бессознательных запретных влечений. Ситуации избегаются или забываются, потому что они символизируют инстинктивные потребности. И здесь снова конфликт между эго и внешним миром отражает конфликт между эго и ид.

 
Иногда часть внешнего мира отвергается не в целях избежания мобилизации инстинкта, но чтобы отрицать представление, что инстинктивное действие бывает опасным и причиняет боль, т. е. отвергается запретный характер внешнего мира. Вообще этот тип отрицания при неврозах не заходит далеко, поскольку оценивающая функция эго предотвращает слишком явную фальсификацию реальности.

 
Однажды Фрейд высказал мнение, что именно в этом заключается основное различие между неврозом и психозом.
Оба нарушения основаны на конфликте между инстинктивным побуждением и страхом перед возможной болью, связанной с ним. Невротик вытесняет инстинкт и тем самым подчиняется угрожающему внешнему миру, психотик отрицает внешний мир и подчиняется инстинктивному побуждению. Обоснованность противопоставления, однако, относительна. Во-первых, потворствующие желаниям фальсификации случаются и при каждом неврозе. Фрейд специально изучал их при фетишизме. Впоследствии он показал, что нередко те, кто очень хорошо сознает некий факт, в реальности ведут себя так, словно не замечают этого факта или не верят в него. Эго таких индивидов фактически расщеплено на сознающую часть, которой известна реальность, и бессознательную часть, которая отрицает реальность. Подобное расщепление обычно проявляется в промахах и заблужениях. Во-вторых, несомненно, что психотики, фальсифицирующие реальность, не всегда делают это в русле осуществления желания. Очень часто их действия обусловлены избежанием инстинктивного соблазна, защитой от своих инстинктов, в точности как бывает у невротиков, только с использованием других механизмов и более глубоких регрессий.

 
Подведем итог. Существуют защитные установки в отношении болезненного восприятия, наподобие защиты от любой боли. Однако при психоневрозах, основанных на блокировании разрядки, защита от инстинктивных побуждений остается на переднем плане; защита от перцепции (и аффектов) выполняет, по-видимому, только вспомогательную роль, служа защите от инстинктов. И снова: невротический конфликт имеет место между эго и ид. суперэго в невротических конфликтах
суперэго, конечно, осложняет картипу. Конфликт эго с ид в некоторых неврозах было бы правильнее обозначить как конфликт (эго + суперэго) с ид, а в других — как конфликт эго с (ид + суперэго).

 
После установления суперэго на нем в значительной мере лежит ответственность за допущение или запрещение разрядки. Ограждающее эго действует под руководством суперэго, и всюду, где защиту мотивирует не просто тревога, а чувство вины, подходит формула: (эго + суперэго) против ид.

 
С другой стороны, при многих неврозах (особенно компульсивных неврозах и совсем явно при депрессии) эго защищается от чувства вины. Все защитные механизмы, обычно используемые в борьбе против инстинктов, могут также направляться против «анти-инстинктов», зарожденных в суперэго. В таких случаях эго развивает двойные контркатексисы: одни против инстинктов, другие против суперэго. И отвергнутое чувство вины может в свою очередь в искаженной форме прорваться сквозь защиту, таким же образом, как это делают инстинкты: эго против (ид + суперэго).

 
Снова подведем итог. суперэго может участвовать в невротическом конфликте на каждой из сторон, но остается справедливой формула: невротический конфликт имеет место между эго и ид. Тревога как мотив защиты
Позвольте резюмировать прежние утверждения о мотивациях невротических конфликтов. Младенец, не способный получить удовлетворение собственными усилиями, неизбежно попадает в травмирующие ситуации, в результате впервые формируется представление о том, что инстинкты могут быть опасными. Затем более специфичный опыт доказывает реальную опасность инстинктивных действий: впечатление ребенка бывает оправдано или основано на анимистической интерпретации. Эго поворачивается против инстинктов, потому что верит — правильно или ошибочно — в их опасность. Таким образом, проблема тревоги составляет сущность любой психологии невротических конфликтов.

 
Первичная тревога, или первые переживания, из которых впоследствии развивается тревога, — это проявление неконтролируемого напряжения. Когда организм чрезмерно возбужден, всегда возникает напряжение. Симптомы травматического невроза показывают, что такое состояние бывает не только в младенческом возрасте. Первичная, или травматическая, тревога возникает непроизвольно и проявляется в форме паники, эго переживает ее пассивно. Эта тревога представляет собой способ переживания неконтролируемого напряжения и выражение аварийных вегетативных разрядок.

 
В последующем эго научается использовать непроизвольные архаические реакции в своих целях. Суждение о приближении опасности приводит организм в состояние, подобное тому, что вызывается травмой, но менее выраженное. «Прирученная» тревога, которую проявляет эго в случае опасности, может быть, следовательно, названа «сигнальной тревогой», поскольку она используется в целях указания на необходимость начала защитных действий. Тот факт, что иногда тревога блокирует адекватное приспособление, объясняется отсутствием в распоряжении эго других средств, кроме непроизвольного архаического механизма.

 
Таким образом, в конечном анализе всевозможные тревоги — это страх перед травматическим состоянием и возможностью разрушения структуры эго возникшим возбуждением. Когда это достаточно развито, чтобы контролировать инстинктивные действия и получать удовлетворение, инстинктивные побуждения больше не пугают. Если они все же пугают, то потому, что страх утраты любви или боязнь кастрации заставляют эго блокировать нормальное протекание возбуждения, и тогда разрядка становится неполной.

 
Иногда, как отмечалось, эго не способно приручить тревогу. Суждение, предназначенное на предотвращение травматического состояния, на самом деле его провоцирует. Это случается при истерических приступах тревожности и порой в норме, когда реакция на опасность состоит в парализующей панике. Намерение эго подать сигнал тревоги терпит неудачу у тех индивидов, кто в результате прежнего вытеснения оказался в состоянии «запруживания», слабая тревога, предвосхищающая опасность, оказывается у них последней каплей.

 
Среди лиц, подверженных реальной опасности, паникой реагируют те, кто не способен справиться с напряжением другим способом. Причиной могут быть внешние обстоятельства. Легче овладеть тревогой, выполняя некую задачу или двигаясь, чем в состоянии пассивного ожидания. Иногда причина во внутренних обстоятельствах, готовности к тревоге, что обусловлено предшествующим напряжением или прошлым вытеснением. Это верно и для детей, чьи реакции зависят также от окружающих их взрослых.

 
Таким образом, тревога имеет тройную стратификацию:

 
СОСТОЯНИЕ   |  ТРЕВОГА   |  1 

 
(1) Травма | Тревога непроизвольна и неспецифична | 

 
(2) Чувство опасности  | Тревога на службе эго: аффект вызывается, контролируется и используется как предупреждающий сигнал

 
(3) Паника | Эго терпит неудачу в контроле, аффект становится разрушительным, происходит регрессия к состоянию | 1: приступ тревоги при тревожной истерии

 
Такая же тройная стратификация обнаруживается и во всех других аффектах. Следует ли сигнал тревоги обозначать как контркатек-сис? Такой подход представляется оправданным, ведь этот сигнал инициируется эго и основывается на активном предвосхищении будущего. С другой стороны, сигнал тревоги зарождается непроизвольно в глубинах организма как следствие реакции эго, не создается эго, а, скорее, им используется. В этом смысле сигнал тревоги типичный пример диалектической природы контркатексиса вообще. Силы, которые используются против инстинктов, представляют собой дериваты самих инстинктов.  

Хотите разместить эту статью на своем сайте?

Подписка на рассылку

Статьи по психологии

Пациентам:

О нас

Особенностью нашего подхода и нашей идеологией является ориентация на реальную помощь человеку. Мы хотим помогать клиенту (пациенту) а не просто "консультировать", "проводить психоанализ" или "заниматься психотерапией".

Как известно, каждый специалист имеет за плечами потенциал профессиональных знаний, навыков и умений, в которые он верит сам и предлагает поверить своему клиенту. Иногда, к сожалению, этот потенциал становится для клиента "прокрустовым ложем" в котором он чувствует себя, со всеми своими особенностями и симптомами, не уместным, не понятым, не нужным. Клиент,  даже, может почувствовать себя лишним на приеме у специалиста, который слишком увлечен собой и своими представлениями. Оказывать психологическую помощь или предлагать "психологические услуги" - это совсем разные вещи >>>

Карта форума

Страницы: 1 2 3

Москва, Неглинная ул., 29/14 стр. 3

Тел.: +7 (925) 517-96-97

Написать письмо

2006—2018 © PsyStatus.ru

Использование материалов сайта | Сотрудничество и реклама на сайте | Библиотека | Форум