Современный психоанализ. Способность к одиночеству
Кульминация отнесенности к Эго
Теперь мне хотелось бы продолжить рассуждения об отнесенности к Эго и возможностях опыта в рамках этих отношений, уделив внимание понятию оргазма Эго. Я, естественно', отдаю себе отчет в том, что если подобное явление существует, то к подобным оргазмам будут стремиться люди с подавленным инстинктивным опытом, и в результате этого у них появится патологическая тенденция к оргазму Эго. Мне хотелось бы на мгновение оставить рассмотрение патологической, ничего не упускающей идентификации всего тела с частичным объектом (фаллосом) и задать вопрос, имеет ли смысл думать об экстазе как об оргазме Эго. У нормальных людей подобное переживание удовлетворения может быть получено, например, от концерта, от театрального представления или от дружбы, и оно заслуживает того, чтобы быть названным оргазмом Эго и привлечь наше внимание к важности кульминации.
На первый взгляд можно подумать, что в этом контексте неразумно использовать слово «оргазм»; однако я думаю, что даже если это и так, то все равно уместно обсудить кульминацию, которая может происходить при удовлетворении, связанном с Эго. При этом может возникнуть следующий вопрос: всегда ли игра ребенка представляет собой сублимацию импульса Ид? Имеет ли хоть какой-то смысл точка зрения, согласно которой между приносящей удовлетворение игрой и лежащим в ее основе инстинктом существует качественное и количественное различие Ид? Я полностью принимаю понятие сублимации и считаю, что оно обладает большой ценностью; однако не следует упускать из виду огромное различие между веселой игрой детей и игрой компульсивно возбужденных детей, стоящих, по-видимому, очень близко к инстинктивному опыту. Действительно, даже у весело играющего ребенка все можно интерпретировать через импульсы Ид. Подобная возможность появляется благодаря тому, что мы разговариваем на языке символов. Используя символику и понимая всю игру как взаимоотношения на уровне Ид, мы, несомненно, находимся на верном пути; тем не менее мы упустим что-то очень важное, если забудем о том, что игра ребенка не будет веселой, если она осложняется телесным возбуждением с присущей ему физической кульминацией.
Так называемый нормальный ребенок может играть, возбуждаться во время игры и чувствовать удовлетворение от игры, не ощущая угрозы физического оргазма от локального возбуждения. В отличие от этого, ребенок с фрустрацией и антисоциальными устремлениями или любой ребенок с ярко выраженной маниакально-защитной неугомонностью неспособен испытывать радость от игры, потому что его тело принимает в этом процессе физическое участие. Необходима физическая кульминация, и каждый родитель знает тот момент, когда лишь шлепок может положить конец игре. Этот шлепок служит ложной, но очень полезной кульминацией. Я считаю, что если мы сравним веселую игру ребенка или переживание взрослого во время концерта с сексуальным переживанием, то различие между ними окажется столь значительной, что мы безо всякого ущерба для себя можем предложить другой термин для описания этих двух видов переживаний. Что бы ни представляла собой бессознательная символика, количество действительного физического возбуждения в одном виде переживания будет минимальным, а в другом — максимальным. Мы можем отдать дань важности отношения Эго per sen в то же время согласиться с идеями, лежащими в основе понятия сублимации.
РЕЗЮМЕ
Способность к одиночеству представляет собой исключительно сложное явление и состоит из множества факторов. Она тесным образом связана с эмоциональной зрелостью.
Основой этой способности является опыт одиночества в присутствии другого человека. Благодаря ему младенец со слабой организацией Эго может пребывать в одиночестве, так как он имеет при этом надежную поддержку для Эго.
Форма взаимоотношений между младенцем и поддерживающей Эго матерью заслуживает специального исследования. Несмотря на использование других терминов, я считаю, что для временного использования нам подойдет термин «отнесенность к Эго».
Взаимоотношения на уровне Ид осуществляются при отнесенности к Эго, а потому они усиливают, а не разрушают незрелое Эго.
Поддерживающая Эго среда постепенно интроецируется и становится частью личности индивида, в результате чего у него появляется способность действительно находиться в одиночестве. Теоретически даже в этом случае всегда присутствует кто-то еще: кто-то, окончательно и бессознательно отождествленный с матерью; тот, с кем ребенок временно идентифицировался в первые дни и недели; тот, кто теперь занимается исключительно уходом за ребенком.