Психология развития человека.
Идеи о статусе подсознательного
Индивиду с нормально функционирующей психикой и живущему в обществе, действительно, невозможно давать полную свободу своим подсознательным силам, но только тот совершает великие открытия, кто способен не только дать согласие, но и способствовать переходу в сферу сознания подсознательно образовавшихся психических структур и стараться без предубеждений и скептицизма правильно их понимать.
Творческие умы должны в своей области быть свободными от предрассудков и застывших взглядов, дабы могли по-своему созерцать и интерпретировать мир. Мы убеждены, что эти идеи о статусе подсознательного, особенно положение о единстве противоположностей в этой сфере психики человека, являются серьезными аргументами в пользу наших гипотетических положений. Высказывания А. Кестлера относительно того, каков характер психического материала мышления (образы или слова), основываются на точке зрения Адамара и на наблюдениях поэтов.
Мышление, утверждает А. Кестлер, часто протекает не словами, а образами (Г. Рагг, взгляды которого уже были рассмотрены, опирается, в частности, на А. Кестлера). Таким образом, по крайней мере четыре крупных современных исследователя творческого мышления — Вертгаймер, Адамар, Кестлер и Рагг — в этом отношении единодушны.
Это направление диаметрально противоположно другому направлению, представленному многими философами и лингвистами, в числе которых находился известный ориенталист М. Мюллер, которого резко критиковали Вертгаймер и Адамар. А. Кестлер вместе с указанными исследователями приходит к выводу, что продуктивное (творческое) мышление органически связано с более примитивными, образными умственными процессами. Символическое мышление лежит в основе творчества.
Только для выражения уже оформившихся в образах и символах результатов возникает необходимость их воплощения в адекватные словесные выражения. Однако, как уже отмечалось раньше, вряд ли можно исключить полностью возможность участия слов в процессе творчества, потому что целые образы часто сгущенно выражаются в понятиях, имеющих точные словесные обозначения.
Таким путем экономнее используется объем психики для вмещения более широкого содержания. Тем не менее не лишено оснований замечание А. Кестлера о том, что «язык очень часто вносит путаницу и создает впечатление ясности и понятности там, где нет ни того, ни другого». «Вот почему, — заключает он, — очень часто настоящее творчество начинается там, где кончается язык». Словесная игра, говорит Кестлер, в точных науках не может иметь серьезной положительной роли, хотя в языкознании и в гуманитарных науках имеет некоторое значение.