Основы психологии.
Свобода и воля
Бихевиористы отметали их как менталистские иллюзии, а когнитивисты избегали, потому что акт свободной воли представляется не имеющим причины, а это ересь для науки.
Однако когнитивистам не удалось обойти или не заметить проблему выбора — бессмысленную концепцию для тех, кто продолжает настаивать на том, что воздействия прошлого и настоящего определяют выбор индивида, но тем не менее наблюдаемый и неоспоримый феномен.
Филип Джонсон-Лэйрд предполагает, что операционная система разума функционирует в саморефлексивном стиле, изучая собственные мысли и поведение и тщательно оценивая исходы различных действий и возможных поступков, решая, какой окажется лучшим, и целенаправленно выбирая его выполнение.
Когда мы не следуем этому процессу, мы совершаем выбор по менее осознанным причинам, что Спиноза называл человеческим рабством. Когда мы совершаем выбор на основе саморефлексии и оценок, мы приближаемся к человеческой свободе. Примерно о том же говорит Альберт Бандура в своей теории самоэффективности.
Свобода, считает он, должна определяться не негативно — как отсутствие внешнего принуждения, а позитивно, как осуществление самовлияния: Благодаря способности манипулировать символами и заниматься рефлексией люди могут порождать новые идеи и новаторские действия, превосходящие их прошлый опыт. Используя саморегуляцию, они помогают определять природу своих ситуаций и того, чем стали. Куда мы должны двинуться отсюда?
Каждый выпуск «Энньюэл Ревью оф Сайколоджи» полон предсказаний будущего науки. Большинство из них говорит о том, что по многим направлениям психология сделает прорыв в до сих пор неизвестные области знания и что широкие, грубые формулировки прошлого уступят место узким, специфическим, проверяемым теориям.
Вероятно, именно так и будет развиваться психология, если только неожиданно не появится Ньютон психической жизни, который сможет найти всеобщие законы, связывающие между собой феномены из различных областей. Вероятно также, что многие открытия будущего, как это было в прошлом, принесут пользу человечеству в самой разной степени — от тривиальной до важнейшей, от способов воспитания детей и улучшения памяти до, скажем, радикального улучшения образования и ослабления расовой и этнической ненависти.
Наконец, в гораздо большей степени, чем раньше, психология удовлетворит чистейшее и истинно человеческое желание — желание понять. Альберт Эйнштейн однажды сказал: «Самая непонятная вещь в мире — это то, что мир доступен пониманию», однако психология опровергает великого человека. Она делает наше понимание мира понятным.