Основы психологии.
Так работает ли это в действительности?
Еще в юности переехав из Германии в Англию, Айзенк с энтузиазмом наносил удары направо и налево в образовательных, политических, научных битвах; его вклад в несколько областей психологии был очень значимым.
Профессор Лондонского университета, исследователь, работавший в Институте психиатрии, автор впечатляющего множества широко цитируемых трудов по интеллекту, тестированию, личности, он, подобно Эллису (но не в таком шутливом стиле), всегда оставался жизнерадостным скверным мальчишкой психологии.
Ни одно из его высказываний не вызвало более горячих споров, чем его историческая атака 1952 года на психотерапию. Айзенк всегда относился к психотерапии отрицательно, считая, что она лишена научных оснований. Для доказательства своего мнения он рассмотрел девятнадцать публикаций, касающихся результатов применения психотерапии, и пришел к шокирующему выводу: по различным данным, «улучшение» имело место в 39—77% случаев, а такой широкий размах не может не вызывать подозрения; явно здесь что-то было не так.
Более того: объединив рассмотренные данные, Айзенк получил среднюю цифру в 66% — а потом привел свидетельства других исследований, согласно которым улучшение отмечалось у 66—72% невротиков, находившихся на стационарном лечении, но психотерапии не получавших.
Вывод Айзенка был следующим: нет доказательств того, что психотерапия ответственна за свой предполагаемый эффект; радикальным следствием из этого было заключение: всякая подготовка психотерапевтов впредь должна быть прекращена. «На меня рухнули небеса, — писал Айзенк впоследствии. — Я немедленно стал врагом фрейдистов, психотерапевтов, очень многих клинических психологов и их студентов».
Как и следовало ожидать, многие из противников Айзенка, включая маститых английских и американских психологов, ответили сердитыми публикациями в ведущих британских и американских психологических журналах. Но даже если отбросить эмоции, у них были достаточные основания оспаривать выводы Айзенка.
Самый существенный их довод заключался в том, что Айзенк свалил в одну кучу данные, касающиеся различных форм психотерапии, различных групп пациентов и различных критериев улучшения; более того, группы подвергшихся и не подвергшихся терапии пациентов не могли быть сравнены между собой. Так или иначе, Айзенк бросил перчатку; теперь те, кто верил в психотерапию, должны были доказать, что она действительно эффективна, — задача, за которую так никто всерьез и не взялся.