Основы психологии.
Когнитивисты. Революция
Его выступление не касалось ни радикальной политики, ни радикального секса, которые волновали в то время общество; речь шла об интересе ученого к разуму. Разум? Что в интересе к нему могло бы быть подрывного или дискредитирующего? Разве разум — не основной предмет психологии? В том-то и дело, что не был он таковым — с того времени, когда четырьмя десятилетиями раньше в американской психологии начал доминировать бихевиоризм. Для бихевиористов ум — невидимый, нематериальный, гипотетический, — был устарелым метафизическим понятием, о котором ни один экспериментатор, заботящийся о своей карьере и репутации, не стал бы и говорить и уж тем более не стал бы посвящать себя его исследованию.
Однако Миллер с годами стал тайным менталистом. Он вырос в Чарльстоне в Западной Виргинии и во время обучения в колледже не только не интересовался психологией, но относился к ней с неприязнью. Как позднее он с лукавством (вообще ему свойственным) писал, он увидел в учебнике психологии изображение мозга и других внутренних органов и «будучи воспитан поклонниками «христианской науки»153 и приучен избегать materia medica, сразу же узнал дьявола, как только его увидел». То ли образование, то ли увлечение изменило его взгляды. Учась на старшем курсе университета Алабамы, Миллер влюбился в девушку (впоследствии ставшую его женой) и стал посещать те же неформальные семинары, проводившиеся на дому профессором Рональдом Рамсделлом, что и она.
Миллер произвел на Рамсделла такое впечатление, что, когда через пару лет он защитил диплом по речи и коммуникациям, ему было предложено преподавать психологию первокурсникам, хотя сам он формально этого курса никогда не изучал. К тому времени Миллер был женат и имел ребенка; он нуждался в работе, а потому согласился. Год преподавания психологии сделал из него ее убежденного сторонника. Миллер отправился в Гарвард для завершения образования, получил солидную подготовку как бихевиорист и заслужил такую высокую репутацию, что после защиты диссертации его сделали преподавателем.
Последующие четырнадцать лет, сначала в Гарварде, а затем в Массачусетском технологическом институте он занимался экспериментальным изучением речи и коммуникаций. Несмотря на полученное образование, эта работа, в отличие от исследований на крысах, волей-неволей заставила Миллера заинтересоваться памятью и другими высшими психическими процессами. Еще в большей мере менталистом он стал после посещения летнего семинара в Стэнфорде, где он тесно сотрудничал с психолингвистом Ноамом Хомски, а также после годичного академического отпуска, проведенного в Центре специальных исследований в области наук о поведении человека в Пало Альто, где он познакомился с новыми способами исследований мышления (особенно стимуляции мыслительных процессов компьютерными программами).
Осенью 1960 года Миллер вернулся в Гарварддругим человеком. Вот как он сам об этом говорит: Я понял, что меня абсолютно не устраивает та узкая концепция психологии, которая преобладала в Гарварде. Я только что провел год, свободно резвясь на солнышке.