Основы психологии.
Законченный индивидуалист и дерзкий бунтарь Джеймс Дж. Гибсон
Только настоящий нонконформист стал бы настаивать на том, что мы воспринимаем глубину не благодаря приему нервных сигналов или выводам на основании подсказок, а «прямо» и автоматически. Только дерзкий бунтарь предложил бы радикальную эпистемологию, гласящую, будто физика света такова, что попадающие в глаз лучи дают точное, буквальное ощущение глубины и что нам не нужно интерпретировать то, что мы видим, потому что мы видим то, что есть.
Именно таким ученым был покойный Джеймс Дж. Гибсон (1904—1980), которого его поклонники считают «самым значительным исследователем зрительного восприятия двадцатого столетия» и «самым оригинальным теоретиком психологии восприятия»; однако его теория большинством специалистов в области восприятия рассматривается как «совершенно невероятная» (один из оппонентов даже назвал ее «слишком глупой», чтобы заслуживать обсуждения) и имеет мало защитников. Принятию взглядов Гибсона никак не способствовало и то, что при работе над своей радикальной концепцией между 1950-м и годами он все в большей степени отвергал существующие теории восприятия и мейнстрим психологии в целом.
Типичными для него были такие высказывания: «Психология, по крайней мере американская психология — дисциплина второго сорта... Главная причина этого то, что она не преклоняется перед своим предметом»; «Психология — это попытка найти ответы на неправильные вопросы; она занимается изучением проблем, которые удобно изучать, а не тех, которые важны». Тем не менее, несмотря на ядовитые заявления и почти полную потерю слуха, Гибсон всегда был столь добродушным, общительным и милым, что ему симпатизировали почти все, с кем он общался, а один увлеченный журналист назвал его «очаровательным, воодушевленным, привлекательным».
Гибсон родился в прибрежном городке в штате Огайо; детство его прошло в разных частях Среднего Запада; его отец был железнодорожным служащим150. Это предоставило Гибсону многочисленные возможности ездить на поездах и испытать то, что стало основным элементом его теории зрительного восприятия. Как он отмечал в краткой автобиографии, «к восьми годам я знал, как выглядит мир из окна поезда и как он словно сужается, если смотреть с задней площадки, и расширяется, если смотреть из кабины локомотива».
Гибсон поступил в Принстонский университет, но чувствовал себя не на месте среди членов клуба, а потому предпочитал общаться с теми, кого называл «эксцентриками». Некоторое время он колебался в выборе между философией и актерским мастерством (вьющиеся волосы, квадратный подбородок и привлекательная внешность годились для ведущих ролей), однако на старших курсах прослушал курс психологии и сразу же услышал ее призыв. Выполняя в Принстоне дипломную работу, Гибсон попал под влияние бихевиористов, однако в 1928 году, получив должность в колледже Софии Смит, повстречался с Куртом Коффкой и, хотя и не стал гештальтистом, испытал большое влияние концепций организации и структуры.