Основы психологии.
Релевантность стимулов
Это может показаться само собой разумеющимся и не требующим никаких комментариев, но мы часто зондируем память с помощью совершенно неподходящих стимулов. Представьте себе такую ситуацию: я вышел из гастронома и остановился, стараясь вспомнить, где припарковал свою машину. Проведя в бесплодных раздумьях несколько минут, я вспомнил, что приехал на машине своего соседа. До того самого момента, как я это вспомнил, я задавал своей памяти неверные вопросы и упоминал неверный стимул (моя машина). Подобные ошибки случаются часто.
Приходилось ли вам когда- нибудь искать ваши ключи, думая, что вы положили их на предназначенное для них место (например, в корзинку, которая стоит на тумбочке)? Если вы положили ключи в какое-то другое место, эти «вспоминатель- ные» стимулы вам не помогут. Иногда стимулы, которые кажутся нам эффективными, оказываются бесполезными. Представьте себе такую ситуацию: я собрался вернуть кассету с фильмом в видеосалон. Утром, стоя возле кухонного стола, накрытого к завтраку, я кладу кассету в свой рюкзак. Вечером, возвращаясь с работы, я проехал мимо видеосалона, но забыл вернуть кассету.
Приехав домой и увидев кухонный стол, я вспомнил: «Черт! Я же забыл вернуть кассету!» Итак, почему вид видеосалона не напомнил мне, что мне нужно вернуть кассету? Он же должен был стать потрясающим сти-мулом! И почему кухонный стол оказался таким эффективным напоминанием, если кухонные столы не имеют никакого отношения ни к кассетам, ни к фильмам? На самом же деле, если вспомнить о том, что было закодировано, станет ясно, что в этом паттерне есть смысл. А закодировано было намерение вернуть кассету, и произошло это утром, на кухне, «в присутствии» стола. Действительно, кассета лежала на столе и ассоциировалась с ним.
В отличие от стола видеопрокат «не присутствовал» при кодировании и никак не ассоциировался с кассетой. Следовательно, когда позднее в тот же день видеосалон возник как стимул, не было никаких ассоциаций, которые могли бы активировать намерение вернуть кассету. Вышеупомятнутый пример иллюстрирует хорошо обоснованную идею, известную как принцип специфического кодирования. Согласно этому принципу, стимул, с помощью которого происходит извлечение информации из памяти, эффективен только в том случае, если он присутствовал и был закодирован при запоминании.
Действительно, признаки, которые специфически закодированы вместе с целевым воспоминанием, более эффективны, даже если на первый взгляд они могут показаться хуже других стимулов, имеющих ранее существовавшую связь с тем, что нужно вспомнить. В одном из экспериментов, демонстрирующих этот принцип, Тульвинг и Ослер (Tulving & Osier, 1968) предъявляли испытуемым слова, которые впоследствии им предстояло вспомнить, вместе со стимулами, имевшими с ними слабую связь. Примером может служить слово «стул», которое сопровождало стимульное слово «клей» (т. е участники эксперимента могли запомнить пару «клей — стул»). После кодирования испытуемых просили вспомнить целевые слова либо с помощью стимульных слов, с которыми они были связаны, либо без них.