Психология развития человека.
«Уход - приход» - новая форма совместности ребенка и взрослого
Фундаментальное противоречие, которое складывается к концу периода становления (новорожденность) и ищет решения в кризисе развития (кризис новорожденности), — это противоречие между максимальной социальностью ребенка и его минимальными возможностями реализовать собственно социальные связи и отношения. Ребенок не способен самостоятельно обеспечивать поддержание своей жизнедеятельности. У него также отсутствуют средства воздействия на взрослого, помимо экспрессивно-мимических (крик, плач). «В противоречии между максимальной социальностью младенца (ситуации, в которой находится младенец), — пишет Л. С. Выготский, — и минимальными возможностями общения и заложена основа всего развития ребенка в младенческом возрасте». Неотделимость бытия ребенка от взрослого сопряжена с отсутствием у него средств общения и поддержания совместной жизнедеятельности.
Во многих культурах это противоречие просто не возникает или легко снимается тотальным соприсутствием взрослого и ребенка в общем для них жизненном пространстве (длительное кормление грудью, ношение на руках или за спиной и др. ), когда взрослый по сути угадывает, предвосхищает нужды и потребности ребенка. Е. В. Субботский описывает традицию воспитания в одном из племен Африки: «У народа зунтвази (Юго-Западная Африка) принято привязывать малыша к спине. Вся дневная жизнь младенца проходит на спине или бедре матери; он бодрствует, играет с бусами матери, пассивно участвует в ее общении с другими людьми, спит... Дети зунтвази — «непрерывные сосуны»: они требуют и получают грудь в среднем каждые полчаса». Такая симбиотическая сращенность ребенка и матери не оставляет пространства для появления у ребенка средств общения (да в этом у него и нет потребности).
Однако в европейской традиции существует особая форма совместности взрослого и ребенка: «уход — приход». Режим жизнедеятельности «уход—приход» — это возобновление и прерывание общения ребенка и взрослого, привация и депривация первой фундаментальной
потребности ребенка в постоянном пребывании, соприсутствии другого. Культура чувственно-эмоциональных разрывов и единений в со-бытийности (типа:
сон-бодрствование, голод-сытость, взятие-невзятие на руки и др.) образует то пространство, где выращиваются и реализуются новые средства утверждения и подтверждения самости ребенка.
Вначале таким всеобщим средством оказывается сам близкий взрослый (его лицо, речь, ответные действия), позже — его предметные заместители (пустышка, громкая речь, игрушки и др.), которые выполняют представительную (за взрослого) функцию. Как заметил Д. Б. Эльконин, пустышка и покачивание — эрзацы, заменители взрослого, говорящие ребенку: «Все спокойно!», «Все в порядке!», «Я здесь». Только в домах младенца, при некоторых формах патологического развития (например, аутизм) предмет приобретает для ребенка полную заместительную функцию.