Метафизическое сумасшествие. Глава 10. «Я не умер!»
Дитрих писал в своем дневнике:
2 июня
Я ощущаю неприятную, до крайности тягостную безысходность. Прошло чуть более трех дней. И ее присутствие вокруг адресовано только мне, я это почувствовал. Странно, насколько мучительно долго длится первый день. В этом есть какой-то символ. Символ неизвестности. Ибо я могу назвать сегодняшний день началом чего-то нового в моей жизни. И я рассуждаю здраво. Кто бы смог усомниться в моей безнаказанности. Неужели найдется человек в Заальфельде или в его окраинах, кто сможет с точностью назвать имя преступника? Итак, первый день… Первый день моей третьей жизни. Я понимаю, что не имею ничего кроме этого старого дома, служанки и Одиночества. Дама по имени Одиночество. Не осмеливаюсь назвать ее уединением, она приходит по своей воле.
2 июня (продолжение)
Ах, да! Сегодня получил письмо от Пауля. И, надо сказать, он заставил меня содрогнуться каждой нитью моего тела. Он сообщил мне о «гибели Эль». Так он выразился.
Я достаточно спокойно взял из ящичка стола ножик и вскрыл конверт.
Довольно привычное ощущение. С одной стороны – полноценное существование меня как живой материи. Кто сейчас говорит о материи? Странное слово. Но мне оно нравится. За ним – будущее. Не сейчас, но очень скоро о нем будут трубить на всех углах, о нем будут слагать стихи трубадуры.
Я – участник своего погребения, но моя роль – не главная. Я возвещаю: «Я не умер!» Но мое присутствие среди рассеивающегося сумрака всеобщего сознания карикатурно.
Мое безумие! Бессвязными речами пытаешься задобрить ты меня и убедить. Да если б красноречие тебе и позволяло, признаюсь, что тебе со мной спорить невозможно! Зачем же это? Иль может, усыпить ты бдительность решаешь? Намеренья твои бесспорно бесполезны. Не дозовешься ты того, кого со света сжить решаешь. Постой! Я знаю, в чем могу тебя я осудить. Скажи мне, где ты обитаешь, ты, как заразная болезнь. Довольно же! Теперь не стоит мне ничему удивляться. Теперь мне пред тобой уж нет причины, чтобы извиняться. Но, если б смог я на минуту разобраться, неужто виртуозно, театрально иль истинно тебя бы я не убил? Не тратя времени напрасно, уж обреченный на погибель я заключить с тобой хочу сей пакт, что б далее и впредь, предупрежденный, я не страдал от происков твоих. Взамен? Ты просишь награды, и смерть моя тебя не привлекает. Что ж хочешь ты? Что ж дать могу я? Знаю… жизнь! В противоположность себе и тебе. И ты не станешь покидать меня сейчас – в этом мое предчувствие. Не время тебе. Крохотное желание: влево или вправо, - и мы сможем вместе вновь сосуществовать. Вновь и навсегда. А тебя прошу я присмиреть, и часто меня окликать перестать, чтобы я смог на мир смотреть глазами. И без твоих очков. Успокоение стало мне в потребность, ты постарайся и меня не обмани. Ведь нет ни смысла, ни особой цели в том, что покинуть можем мы сей мир. Так выбор – это будет свободным решением, меня же ни о чем более не проси. Пока не поселился червь сомнения о пакте в моей душе. Теперь скажи, и дай мне здесь согласие, не нужно впредь бессвязных мыслей. Ты – Гений! Нет, лишь дьявола послушник! К тебе сейчас я обращаюсь, оставь же раздумье ты о моей душе. Ее на время я тебе вверяю. Но не отдам, ты это знаешь. Ответ я твой узнал уже заранее, мое безумие, когда однажды в дверь мою постучался твой жалкий пособник, горевший желанием заполучить меня всего с потрохами! Не раз. Да, знаю, сговорились! Не притворяйся! Уж раньше говорило ты мне о своем велении тайном. Моей милости просишь, мелкий бес? Совет тебе я дать могу… О том, что все подвластно моей воли, что ты – лишь часть меня, отравленная грехом. Так пусть сей пакт останется отныне между нами и пребудет освидетельствованием наших грязных дел. Пусть документа роль сыграет он в том, что я тебе передаю. Один момент! Тебя мои слова забавляют, а на речи мои ты смотришь с притворным небрежением, так смейся же сейчас в последний, может, раз. Свой шаг я сделал – нечего добавить. От великого я опускаюсь к глупому. От прекрасного отхожу к нескладному. Не в этом ли есть прелесть? Решай! Свободу выбора оставлю за тобой. Да побыстрее… Отлагательства сие дело не потерпит. Поторопись же!