Метафизическое сумасшествие. Глава 1. Горожанин Дитрих Акерманн из Заальфельда.
1
Долгие и жестокие войны опустошали королевство. В те далекие годы госпожа Смерть избрала себе резиденцией именно эти неспокойные земли Европы. О, насколько красноречив бывает порой обыкновенный камень, горка пыли, руины на том месте, где когда-то возвышалось здание, крепость, стена. На крючок того чувства, которое вызывает у всякого здравомыслящего человека созерцание развалин его дома, можно подцепить любого. Быть может, немногими годами раньше, кто-то вышел на улицу зимним утром, дабы полюбоваться на падающий снег, что касается земли и умирает, как умирали многие из тех, живших здесь людей и не желавших представить своего бесславного конца. Черт водил людей за нос: сулил и отказывал, обещал все и отнимал последнее из того, что эти маловеры имели. А рядом умирало сочувствие, затравленное извечным законом вражды и борьбы. Люди продавались своим похотям и сходили за ними в безнадежный сумрак черных желаний, отрекаясь от всякой светлой помощи. Казалось, что сам Разум перестал быть разумным. Ибо даже отголоски прошлого пытаются поработить его, и наступает конец всякого рассудка. Многовековая история вклинивается в ход новых событий, вынося на поверхность весь хлам развития. Так могут быть провозглашены стереотипы, проповедующие и великое и жалкое стремление. Как теперь разобрать свалку мелочных грешков, раздутых до масштаба смысла жизни? Они, увы, не исключают самое себя. И что делать, если воля многих спит?
1714 год. В Пруссии положено начало новой, конечно, многообещающей эпохи – эпохи развития реакции, обострения милитаризма и повсеместного усиления дисциплины; время военного диктата и безоговорочного подчинения подданных своему монарху. Многочисленное прусское войско, ставшее влиятельным и опасным противником, сформированное под личным монаршим контролем, стремительно растет и укрепляет свои позиции по обоим берегам Эльбы. На территории королевства, повсюду, как грибы, растут армейские постройки: оружейные заводы, казармы, стрельбища, превращающие некогда умиротворенный городской пейзаж в некое подобие огромного военного лагеря. Несмотря на явную угрозу очередной захватнической войны, гражданские сословия – все, как одно, – от крестьян до священнослужителей ждут конца батального хаоса, разбившего страну на множество княжеств и государств, жаждут наведения порядка и спокойствия. Строительство, колоссальные проекты, возведение башен, стен, ратуш, замков соседствовали в ту пору с духом зыбкости мира, разрушения, грабежа и разбоя. Противоречивый век – век великих подвигов и свершений, философии и безграмотности, богатства и нищеты. Несколько лет, отделяющих одну эпоху от другой, не могли изменить хода истории, напоминавшего символичную шутовскую балладу. Разгульное время кануло в лету, проложив дорогу новому порядку. Теперь монарх объявляет войну разгильдяйству и праздности, берет в свои руки всю полноту власти и твердит вассалам о «прусских добродетелях».
Поначалу в народе складывается неоднозначное отношение как к самому правителю – человеку большой воли и решительности, так и к его манере вести политику войны и общественной жизни. Одни, немногие, называют Фридриха спасителем, вторые, а их подавляющее большинство, - тираном, но и те и другие едины в своей надежде о том, что новая власть благотворно повлияет на авторитет и могущество прусской державы. Свое мнение есть у каждого, до слуха которого доходят приказы монарха, и лишь совсем опустившиеся сословия, не обученные грамоте, сторонятся всеобщего переполоха, продолжая, как и во времена прежнего правителя выполнять свою рутинную работу.
Дитриху, единственному сыну в семье знатных горожан Акерманнов, посчастливилось родиться в это непостоянное время в городе Заальфельде за два дня до наступления святого праздника христианского Рождества и за год до того, как на королевский престол взошел фельдфебель Фридрих Вильгельм I. То были сложные для страны времена, запомнившиеся ему по рассказам матери Анны Элизабет Акерманн, урожденной Кунст – женщины имеющей в молодости недурное приданое, а в зрелом возрасте обладающей твердым характером и высоким командным голосом. Через год, после того как на свет появился маленький Дитрих, началась война, предсказанная современниками и вошедшая в летопись как Северная война Пруссии и России против Швеции. «Кабинетные» споры правителей трех государств из стратегического маневра переросли в военное столкновение – на сей раз Фридриху I не удалось отделаться одними угрозами, подкрепить которые была уполномочена его великая многотысячная армия.
Однако пора эта не предвещала ничего дурного, что могло произойти на арене жизни сына Акерманнов, если, конечно, зло вообще можно спрогнозировать подобно тому, как научились угадывать погоду на день вперед, будто она зависит от пожелания некоего Всевластителя, который, невзирая на издержки человеческой воли, уполномочен управлять ею. Этим Нечто в те далекие годы, в раннем детстве, и еще спустя много лет, он представлял себе Бога, как, вероятно, и большинство детей его возраста, не посвященных в догматы религии и концепции мироустройства и будучи в итоге самыми обманутыми людьми. Позже детство пугало Дитриха своей беспомощностью, когда он мог оценивать ту степень обмана, что неизбежно навязывается детям в младенчестве, ибо сами они этого обмана не замечают, воспринимая его как неизбежное и оттого не менее привлекательное явление в своей жизни, защищающее их молодой ум от бремени знания.
Уже на пятом году жизни в его силах было объяснить значение многих таинственных слов: «смерть», «дьявол», «рождение», ибо его «не кормили» бреднями о вечной жизни или «переходе на небеса», чем он был искренне благодарен родителям, воспитывавшим в нем реалиста. Они своевременно угадали стремление сына к познанию, не похожее на банальное любопытство, а связанное скорее с неудовлетворенностью тем, не требующим объяснения счастьем, которое он имел. «Полагаю, - писал Дитрих в своем дневнике спустя много лет, - что за это в последствии я был наказан. Не ими, конечно. Богом».
1 >>>