Форум
Консультации

Здесь рассказывается о том, что такое психологическая помощь, какой она бывает и когда следует обращаться к специалистам.

О проекте «ПсиСтатус»

В этом разделе мы говорим о смысле и назначении проекта.

Контактная информация

Подробнее об авторах проекта. Адреса, телефоны, карта проезда.

Новая деонтология. Глава 5. Жизнь без декораций

-          любит себя, себя безобразного, следовательно, он любит безобразие, отвратительное и мерзкое. И еще больше – любит другого – ему не достает собственной скверны. По отношению к ближнему это похвально – человек не превозноситься, а опускается до страдания грешной души, он прощает грешника и мытаря, а по отношению к грязи в себе?

-          Зачем вам на все ответы? Зачем на все искать ответы?

-          Если бы я знал эти ответы! Вам не кажется это логичным – искать их?

-          В ваших словах я не нахожу ни малейшего намека на логику, если вы приводите ее в оправдание своего стремления познать все.

-          Хотите сказать, что если бы я не задавал странных вопросов, то избавил бы себя от необходимости выслушивать ответы, которые уже знаю заранее? Мои силлогизмы страдают, да? Мне так наскучили споры, я говорю, но не понимаю, зачем говорю, - Дитрих продолжал, склонив голову вбок. – Меня бросает в дрожь, когда я думаю о том, сколько еще их впереди. О эти бесконечные споры ни о чем! А что мне остается на этой земле? Знаете, иной человек, говорящий в свое обличение: «Я великий грешник», поистине грешен, ибо даже в порыве самоуничижения жаждет не плетей, а лаврового венка, по гордости своей, ставя себя впереди. Ему нужно над кем-то возноситься, даже над грешником суть над самим собой, ибо он не видит себя в других людях.

Вдруг он резко замолчал и закрыл глаза. Иветта испугалась и позвала его по имени.

-          Мне страшно, он меня убьет, он давно это замышляет, - с мольбой во взгляде проговорил Дитрих. – Странно, правда? Так темно. Я хочу туда, туда выше, здесь мне нет спасения. Проклятье, мои мысли, мысли, моя душа!

Глаза его забегали, потом он испуганно посмотрел на Иветту, а та спросила:

-          Что, что с ними?

-          Смотрите, оно расползается, пустота сожрет их, тянется…

Через минуту он продолжил:

-          Я сам был там, сам видел. Помниться, я проснулся, я видел, как что-то темное с расплывчатыми очертаниями приближается ко мне. На другой день похолодало, господа спрятали свои парики под роскошными шляпами, а я вышел на улицу и увидел, что небо серое. Как противна иногда бывает плоть, что вот так и думаешь – снять бы ее с себя и этим только очиститься. Приятные ощущения вовсе не напоминают мне о материи, но дух мой бодрствует, хотя и приуныл порядком, потому что меня съедал и съедает страх – что, если я не смогу мыслить, что если возьму да и убью. Себя убью, покончу с этой плотью. Да не из-за тривиальности, не из-за хорошей жизни. Незамысловатенько получается, зато как все это правильно – воинствующая материя, больная, мучающая душу, порошкообразная и, конечно, функционально сведенная к минимуму жизнеподдерживающих процессов. Знаете, я даже возлюбил людей после этого. Пусть бы хоть кто-то, выйдя из спячки, поднял руки к небу и вознес славословие.

-          Для этого ему нужно избавиться от болезни.

-          Ну, знаете, избавиться… Как-то нехорошо сказано, будто бы спихнуть на кого или еще что ли. Или может запрятать куда.

-          Так что же в таком случае остается?

-          Принять, понять, пережить болезнь, физическую беспомощность, а потом, вдоволь насмеявшись над своей немощью, начать жить.

Все это было произнесено рассеянно, тоном, в котором едва улавливались скука и пренебрежение. Иветте очень хотелось спросить: «Но почему вы не смогли начать жить?» Однако она промолчала, предугадывая заранее ответ Дитриха, а он вдруг заговорил на совершенно другую тему.

-          Вот вы посмотрите хотя бы на свою сестру. В ее глазах я нашел какую-то долю целеустремленности, хотя она всегда отворачивалась, и я видел ее профиль. Ха-ха! Мне даже смешно, когда я думаю о человеке именно в таком отношении: красивое лицо и грязные мысли. Ведь точно уж она осознает, зачем сюда приходит. Да что там – душой кривит! Если пропустить это ее лицо сквозь призму личного страдания, сердечной боли на собственной могиле, то оно начинает вызывать отвращение – само лицо, а не мысли, будоражащие ум этого человека. И вот уже, неужели вы не видите, что это-то и есть один шаг от наслаждения до отвращения, да еще и до ненависти к себе.

-          Вы несправедливы.

-          Я вам больше скажу… «Сахарные» люди, в конце концов, рискуют задохнуться от сострадания, поскольку они не имеют способности вовремя раскритиковать свою манеру поведения, кидающуюся от одной крайности к другой, если только дело касается сочувствия ближнему, а с другой стороны – охраны собственного достоинства. Такие люди быстро тают и становятся на четвереньки, готовые превратиться тут же в слуг, если чуют, что кому-то нужна их помощь. Но стоит объекту их сострадания задеть самолюбие такого слуги, он может и шипы выставить. Лучшая игрушка в их руках – чужое самолюбие, ибо они не берут в расчет, что у этого самолюбия есть хозяин. Манера, присущая им, «удачно балансировать на золотой середине» частенько оборачивается какой-нибудь доморощенной крайностью!

-          И все это вы о моей сестре, господин Акерманн? - Иветта пристально посмотрела на Дитриха и, не дождавшись от него, отвернувшегося к стене, никакой реакции, встала.

-          Защищайте, защищайте, ваше право, как это мне надоело! – вяло проговорил он.

Женщина не стала дослушивать и вышла. В дверях она столкнулась с Акселем, но не произнесла ни слова, пройдя мимо, будто не замечая священника. В глубине души Фитцель смекнул, что его ожидает скандал, упреки и критика – Акерманн, по всей видимости, находился в скверном настроении.

-          Ну, что нужно вам? – услышал он с порога раздраженный голос Дитриха.

-          Хвала Иисусу Христу! – поприветствовал его Аксель.

-          Во веки веков! Клянусь, что заставило вас посетить мое жилище?

-          Я только что разговаривал с господином Штернхагеном.

-          Да, и что он сказал обо мне? – перебил его Акерманн. – Вы ждете от меня именно такого вопроса?

-          Я тебя умоляю…

-          Ну-ну, я понял ваше негодование, отец. Я вас выслушаю, несмотря на то, что речи милой девушки, с которой вы не могли не встретиться минуту назад, навели меня на мысль, что иному человеку лучше было бы держать при себе свои мнения. Вы, смею предположить, испрашивали для меня что-нибудь у господина врача.

Фитцель сел на диван напротив кровати, на которой лежал Дитрих и ответил:

-          Вовсе не об этом нам нужно поговорить. Я надеюсь, ты не против, что господин Штернхаген взялся лечить тебя?

-          Эскулап, он же Асклепий – из чего тут выбирать? Не против. Можете не думать об этом. Ad utrumque paratus*. К тому же, методы, которые на мне испытывает Рихард, недейственны. Вы могли бы помочь мне?



* готов к тому и другому (лат.)

Подписка на рассылку

Статьи по психологии

Пациентам:

О нас

Особенностью нашего подхода и нашей идеологией является ориентация на реальную помощь человеку. Мы хотим помогать клиенту (пациенту) а не просто "консультировать", "проводить психоанализ" или "заниматься психотерапией".

Как известно, каждый специалист имеет за плечами потенциал профессиональных знаний, навыков и умений, в которые он верит сам и предлагает поверить своему клиенту. Иногда, к сожалению, этот потенциал становится для клиента "прокрустовым ложем" в котором он чувствует себя, со всеми своими особенностями и симптомами, не уместным, не понятым, не нужным. Клиент,  даже, может почувствовать себя лишним на приеме у специалиста, который слишком увлечен собой и своими представлениями. Оказывать психологическую помощь или предлагать "психологические услуги" - это совсем разные вещи >>>

Карта форума

Страницы: 1 2 3

Москва, Неглинная ул., 29/14 стр. 3

Тел.: +7 (925) 517-96-97

Написать письмо

2006—2018 © PsyStatus.ru

Использование материалов сайта | Сотрудничество и реклама на сайте | Библиотека | Форум