Что такое сексуальность? Психоанализ о сексуальности. Психоанализ бисексуальности
«Невероятность» женских влечений у мужчин
Жюльен — мужчина 35 лет, который обратился к аналитику, чтобы постараться прояснить причины своего генерализованного «плохого бытия в отношениях и со своим окружением, и с самим собой». В качестве основной оси в анализе выступило открытие скрытой депрессии, довольно глубокой, которая, казалось, началась еще в раннем детстве. До анализа эта депрессия никогда открыто не проявлялась.
Он никогда не обращался за консультацией по поводу симптомов, которые могли бы потребовать использования антидепрессантов, и его инфантильная депрессия оказалась открытием психоанализа. Жюльен обратился за помощью в связи с рождением третьего сына. Сам он был третьим из четырех братьев, и рождение третьего сына вернуло его в детство и в связанные с ним проблемы идентификации. Жюльен, глубоко привязанный к своей матери, рассказывал о детстве и юности, отмеченной разногласиями между родителями. Его мать больше не могла выносить отца, и они развелись, когда Жюльен был подростком. В начале анализа Жюльен испытывал интенсивное трансферентное чувство вины по отношению к эдиповым объектам, усиленное необходимостью постоянно реабилитировать отцовский образ, по всем статьям противостоящий идеализированному образу матери.
Жюльен заметно преуспел в выбранной профессии, обеспечивая семью в финансовом плане. В семейной ситуации он взял на себя роль отца. Его вина усилилась с рождением третьего сына, возвратив его в прежние эдиповы взаимоотношения.
На первом сеансе недели он воспроизводит беседу, услышанную накануне, в которой речь идет о «невероятности» найти аналитика, «не ортодоксального», практикующего «короткие» сеансы с «различной продолжительностью». В связи с этим он подумал о «невероятно ограниченных возможностях» пациентов у ортодоксальных аналитиков, которые единственное, что могут на сеансе с фиксированным временем и местом,— это «всё» говорить и «всё» думать. Жюльен начал думать о «внутренней пустоте» аналитика.
Глядя на то, как развивался перенос, мне показалось, что Ж., поднимая эту тему, делал комплимент способностям аналитика выдерживать проекции своего пациента, иначе говоря, его качествам принятия женственности, бисексуальности. Я совершил интервенцию, чтобы обратиться к «власти», которой он опасался и старался перенести на мою персону. Мы уже прорабатывали это, рассматривая его фантазм доминирования по отношению к подруге-метиске, цвет кожи которой был сексуально притягателен для Жюльена. Его возбуждение сопровождалось фантазиями анально-садистического характера и фантазиями захвата, главным образом связанными с «властью над другими» и «рабством». Мы знали, я и Жюльен, что эти фантазии выполняли не только свою основную функцию «охранять его нежные чувства к этой подруге, но и охранять его от нежных чувств подруги, которых он опасался».
«Я не думал о сравнении между этой подругой и вами»,— сказал Жюльен. Судя по его ассоциациям, оказывается, он думал обо мне, рассказывая про эту беседу, слышанную накануне. Он был очень удивлен этим открытием, так как сознательно никогда ни обо мне, ни об анализе не думал между сеансами. Я напомнил ему об одном факте детства, который он рассказал мне раньше. Когда он делал какие-либо поделки (календари, разрисованные тарелочки, пластилиновые фигурки или рисунки в школе), то по пути из школы домой он их выбрасывал, предварительно разломав или разорвав. Я сказал ему, что мне кажется, что «то, как он обращался со своими поделками и рисунками, сделанными в школе, относится и ко мне, и к аналитическим сеансам».
После этой интерпретации он надолго замолчал. Он вышел из своего замешательства, чтобы мне сказать прямо перед окончанием сеанса, что он чувствует себя «стесненным» некоторыми вещами, которые не решается мне сказать. Не имея сил высказать мне что-либо более конкретное, он замолчал. Молчание Жюльена и его чувство «стесненности» показались мне относящимися к бессознательным конфликтам, связанным с его гомосексуальным переносом. На сеансе в понедельник он рассказал, что на прошлой неделе виделся со своей подругой-метиской и занимался с ней любовью. После сексуального акта они обнаружили, «что презерватив был разорван». Ему тут же в голову пришла мысль о возможности заразиться вирусом СПИДа. Она, казалось, не была этим встревожена и пыталась его разубедить. Но он после этого случая отказывался встречаться с ней, ссылаясь на то, что занят.
Я отметил, что его «стеснение» возникло вчера после того, как я обратил его внимание на способ, которым он обращается с мыслями обо мне, так же как и с собственными детскими творениями. И я добавил: «Тем самым с помощью такого косвенного сравнения я вынудил вас заметить мое присутствие, и это, похоже, вас очень встревожило». Эта интервенция позволила осознать тот факт, что, когда Жюльен чувствует себя подавленным, ему «приходится искать эту женщину». Я добавил: «Для того чтобы выбросить меня и сеансы из своих снов вместе с депрессивными чувствами».
У Жюльена снова всплыли в памяти чувства грусти, посещавшие его иногда, когда он был ребенком и подростком, когда его отец не уделял ему достаточно внимания и не был доступен. После долгой проработки стала прорисовываться тема деструкции (выбрасывание собственных объектов) под углом собственной анальности (удерживать/выбрасывать). С помощью многочисленных сопоставлений, предлагаемых мной на сеансах, эта тема получила два трансферентных проявления: сначала страх испытать желание нежных чувств в мой адрес в надежде, что я окажусь более восприимчивым и доступным, чем был его отец, а затем отказ находиться передо мной в женской позиции, которая заставляла его желать и бояться чувствовать себя «оплодотворенным» моими интерпретациями.