Современный психоанализ. Способность к одиночеству
Одиночество при незрелости
Теперь возникает следующий вопрос: может ли ребенок или младенец находиться в одиночестве на очень ранней стадии, когда из-за незрелости Эго пребывание в одиночестве в том виде, в каком мы только что его описали, оказывается невозможным? Главная мысль моего тезиса заключается в том, что мы должны говорить о простой форме одиночества, и даже если мы согласимся с тем, что способность к подлинному одиночеству является более сложной формой, эта способность все равно будет основываться на раннем опыте одиночества в присутствии кого-то еще. Пребывание в одиночестве в присутствии кого-то еще может иметь место на очень ранней стадии, когда незрелость Эго естественным образом компенсируется поддержкой, оказываемой ему со стороны матери. С течением времени индивид интроецирует поддерживающую Эго мать и тем самым приобретает способность к одиночеству без частого обращения к матери или материнскому символу.
«Я одинок»
Мне хотелось бы теперь рассмотреть эту проблему под другим углом разобрав высказывание «я одинок» («I am alone»). Сначала в ней идет слово «я» (I), которое предполагает достаточное эмоциональное развитие. Индивид уже представляет собой целостный блок, его целостность стала свершившимся фактом. Внешний мир отвергнут, а внутренний мир стал возможен. Все это лишь топографическое утверждение личности как предмета, как организации ядер Эго. Связь с жизнью в данном случае отсутствует.
Далее следуют слова «я есть» («I am»), отражающие стадию индивидуального развития. С их помощью индивид обретает не только форму, но и возможность жизни. В начальный период «я есть» индивид представляет собой, так сказать, сырой материал, — незащищенный, уязвимый и потенциально паранойяльный. Индивид способен достичь стадии «я есть», поскольку у него есть защищающее внешнее окружение: фактически этим защищающим окружением является мать, всецело поглощенная своим собственным ребенком и требованиями его Эго благодаря идентификации с ним. Нет необходимости доказывать то, что младенец на этой ранней стадии «я есть» осознает существование своей матери.
Теперь я перехожу к словам «я одинок». В соответствии с предлагаемой мною теорией на этой следующей стадии младенец оценивает непрерывное существование своей матери. При этом я не имею в виду знание обязательно на сознательном уровне; я считаю, что «я одинок» — это дальнейшее развитие «я», зависящее от осознания младенцем непрерывного существования своей надежной матери. Ее надежность дает возможность младенцу находиться в течение ограниченного периода времени одному и испытывать радость от этого.
Подобным способом я пытаюсь объяснить парадокс, заключающийся в том, что способность к одиночеству основана на опыте одиночества в присутствии кого-то и что без подобного опыта индивид так и не сможет приобрести этой способности.
«Отнесенность к Эго»
Если я правильно охарактеризовал сущность этого парадокса, то теперь было бы интересным рассмотреть характер взаимоотношений между младенцем и его матерью, которые я назвал в этой статье «отнесенностью к Эго». Как будет видно ниже, я придаю большое значение этому виду взаимоотношений, потому что считаю его основой дружбы. Он может оказаться матрицей переноса.
Существует еще одна причина, из-за которой я придаю особую важность отнесенности к Эго, однако для лучшего объяснения своей точки зрения мне хотелось бы сделать сейчас небольшое отступление.
Я думаю, все согласятся со мной, что импульс Ид имеет значение лишь в том случае, если он содержится в жизни Эго. Импульс Ид разрушает слабое Эго или усиливает сильное. Можно сказать, что отношения Ид усиливают Эго, когда они происходят при отнесенности к Эго Если мы согласимся с этим, то поймем важность способности к одиночеству. Лишь в одиночестве (то есть в присутствии кого-то) младенец может открыть свою личную жизнь. Патологической альтернативой в данном случае является ложная жизнь, основанная на реакциях на внешние стимулы. В одиночестве (в моем понимании этого термина), и только в одиночестве младенец может отыскать эквивалент того, что взрослый называет релаксацией. Младенец может позволить себе впасть в состояние дезинтеграции или в состояние дезориентации, некоторое время существовать, не реагируя на нападения извне и не проявляя активность, связанную с определенным интересом или движением. Создается почва для опыта Ид, и с течением времени возникает ощущение или импульс. Ощущение или импульс воспринимаются в данном случае как реальные и как подлинный личный опыт.
Теперь мы видим, почему при одиночестве так важно, чтобы кто-то был рядом, присутствовал, не предъявляя при этом никаких требований: переживание Ид может оказаться полезным после возникновения импульса, а объект может представлять собой часть присутствующего человека (матери) или всего этого человека. Лишь при данных условиях младенец может приобрести опыт, которое будет восприниматься им как реальный. Большое количество подобных переживаний создает основу для жизни, в которой присутствует реальность, а не иллюзии. Индивид с развитой способностью к одиночеству всегда сохраняет способность к повторному открытию личных импульсов, и эти импульсы не пропадают зря, так как состояние одиночества всегда предполагает, что поблизости находится еще кто-то (хотя это и похоже на парадокс).
С течением времени индивид перестает нуждаться в действительном присутствии своей матери или фигуры матери. Это обычно называют образованием «внутренней среды». Этот процесс носит более примитивный характер, чем явление, заслуживающее названия «интроецированная мать».