Психотические нарушения. Симптомы регрессии при шизофрении
«Прохождение объекта через эго», которое наделяет его своими чертами, в некоторой степени играет роль и при выборе объекта в нормальной любви.
Интересно отметить, что среди частей тела на преследователя в основном проецируются ягодицы и фекалии. Согласно Абрахаму, процесс инкорпорации в параноидных фантазиях осуществляется анусом. Анальная интроекция репрезентирует объектное отношение на раннем этапе анально-садистской стадии, когда это отношение понимается как деструкция объекта и более архаично по природе, чем у компульсивных невротиков, регрессирующих на уровень, когда объект сохраняется. Фантазии об инкорпорации у параноидных шизофреников не ограничиваются анальной зоной. Выявлены также фантазии об оральной, кожной и респираторной инкорпорации: о пожирании кого-то или становлении жертвой пожирания, о вдыхании объекта и подверженности вдыханию.
Одним из ранних симптомов юного гебефреника была сильная боязнь собак, сочетавшаяся с неспособностью принимать пишу в присутствии матери. Психоанализ показал, что оба симптома представляли защиту от желания покусать мать и съесть ее.
Психоанализ бреда воздействия с помощью приборов, якобы используемых преследователями пациента, показывает, что эти приборы представляют собой дубликаты тела пациента. Обычно прибор репрезентирует один из органов пациента, ценимый им наиболее высоко. Часто символизируются половые органы, в некоторых случаях — ягодицы.
Нечто подобное можно сказать о различных изобретениях шизофреников, в которых узнается проекция их органов. Стремление изобретать — проекция побуждения избавиться от внутреннего неустройства.
Самый замечательный факт относительно всех этих приборов состоит в том, что копии тела не фигурируют в приятных фантазиях, а появляются как предметы насилия в руках воображаемых преследователей, в некоторых случаях приборы служат двойниками преследователей. Зашита превращает подразумеваемое эрогенное удовольствие в угрозу ужасной боли.
Подобно элементам тела, психические характеристики тоже проецируются на преследователей. Это относится не только к ненависти, на которой основывается бред, преследователь наделяется и определенными установками в соответствии с чертами характера пациента и особенно требованиями его суперэго. Преследователь тогда наблюдает за пациентом и критикует его, репрезентируя проекцию нечистой совести пациента. Это обстоятельство, на первый взгляд осложняющее картипу, фактически подтверждает теорию о репроекции интроекта, ведь суперэго возникло в результате интроекции внешних объектов.
Органы, втянутые в ипохондрические конфликты, тоже часто репрезентируют совесть. Вышеприведенные рассуждения можно подытожить следующим уравнением: преследователь = гомосексуальный объект = нарциссически катектированный и проецируемый орган (фекалии, ягодицы; = проецируемое суперэго).
Проекция суперэго наиболее очевидна в идеях отношения и воздействия. Пациент чувствует, что он находится под наблюдением и контролем, вынужден давать отчет о себе, подвергается критике и наказанию. Голоса обычно критикуют его сексуальную активность, изображая ее грязной и гомосексуальной. Пациент слышит именно такие упреки за свою гомосексуальность и прегенитальные склонности, какие могли бы высказать суровые родители непослушному ребенку. В других эпизодах голоса доказывают, что держат пациента под постоянным наблюдением, комментируя его действия в момент их совершения: «Сейчас он ест, он сидит, он встал». Часто в голосах слышится проекция беспокоящего самонаблюдения, например: «Он сумасшедший, он душевнобольной!»
У пациента имелся выраженный страх эритрофобического типа. Ему казалось, что все насмехаются над ним и говорят о его женственности. Конкретизировать, в чем состоит эта женственность, пациент затруднялся. Так или иначе, люди якобы смотрели на него и отмечали его гомосексуальность. Сам он любил смотреть в зеркало и воображать влюбленность в самого себя, представляя себя сначала импозантным мужчиной, а затем красивой женщиной. В случае, описанном Шилдером, пациент, называвший преследователя «физиогномистом», считал, что тот с помощью сложного прибора учитывает все его грехи. Интерпретация бреда подтвердила значение такого рода аппаратов как двойников тела пациента.
В бреде такого рода данные самонаблюдения пациента и укоры его совести исходят извне. В соответствии со слуховым происхождением суперэго укоры извне слышатся обычно в форме голосов. Иногда развивается бред, в котором пациент подвергается наказанию, таким способом оправдывается его враждебность и облегчается чувство вины. Этот бред схож с бредовыми идеями меланхоликов о погибели, нездоровье, уродливости, дурном запахе. В большинстве случаев, однако, существует важное различие между упреками, брошенными пациенту голосами и преследователями, и самообвинениями депрессивных больных. При шизофрении, вследствие проекции, упреки звучат извне и поэтому обычно кажутся несправедливыми.