Психотические нарушения. Симптомы регрессии при шизофрении
Бред
Бред имеет структуру, схожую со структурой галлюцинаций. Он представляет собой ошибочные суждения о реальности, основанные на проекции. В то время как галлюцинации ограничиваются сферой образов и ощущений, бред строится из идей, которые иногда систематизируются. Подобно галлюцинациям, бредовые идеи служат осуществлению желаний, хотя часто они болезненны и вызывают испуг. Представляя попытку заместить отвергнутую реальность, бред обычно содержит ее аспекты, все-таки возвращающиеся, а также порции отвергнутых влечений и спроецированных требований суперэго.
Это можно продемонстрировать на примере бреда преследования, который, несмотря на сложность, наиболее полно изучен.
Смысл бреда преследования впервые раскрыл Фрейд, изучая случай Шребера, впоследствии его открытие подтвердили многие исследователи. Бредовая система Шребера характеризовалась амбивалентным отношением к Богу и идеей собственной кастрированности. Фрейд убедительно интерпретировав этот бред как попытку преодолеть отцовский комплекс, особенно пассивно-гомосексуальный компонент комплекса. Посредством бреда Шребер пытался защититься от пассивно-гомосексуальных соблазнов, произошедших от отношения к отцу в детстве. В основе инфантильной сексуальности, от которой пациент был вынужден защищаться, лежал негативный эдипов комплекс (гомосексуальность).
Этот факт, как выяснилось, общезначим: конфликты вокруг гомосексуальности встречаются у большинства параноидных шизофреников. Гомосексуальность репрезентирует состояние между любовью к себе и любовью к гетеросексуальному объекту. В регрессии к нарциссизму гомосексуальность — промежуточная ступень, на которой регрессия может временно остановиться. С другой стороны, индивид, регрессировавший к нарциссизму, в стремлении выздороветь и вернуться в объективный мир порой терпит неудачу в преодолении гомосексуальности.
Шребер защищался от своих гомосексуальных склонностей посредством отрицания и проекции. Согласно Фрейду, сначала эго говорит в самозащиту: «Я не люблю его, я его ненавижу». Затем происходит проективное преобразование данного суждения в суждение: «Он ненавидит меня. Таким способом рационализируется собственная ненависть пациента: «Я ненавижу его, потому что он меня преследует». Преследование репрезентирует гомосексуальный соблазн, превращенный в страшную угрозу, независимую от воли пациента. Нарушение функции оценивания реальности придает этой безуспешной защите от гомосексуального соблазна бредовый характер. В форме и содержании бреда проявляются все особенности архаического и магического эго в соответствии с глубиной регрессии.
Интересно отметить, что ненависть никогда не проецируется наобум, а обычно испытывается в связи с чем-то реальным. Пациенты с идеями преследования очень чувствительны к критике и используют незначительную критику в качестве основания для бреда. Они воспринимают критику крайне искаженно и преувеличенно, чтобы воспользоваться ею в своих целях.
Как монстры в сновидении могут репрезентировать амебу из реальной жизни, так монстр в параноидном бреде может искаженно представлять реальный микроб. Параноик особенно чуток к бессознательному материалу других, когда это помогает рационализировать собственную склонность к проекции и оставаться глухим к собственному бессознательному.
Явная трансформация любви в ненависть в бреде преследования возможна только тогда, когда заблаговременно имелась сильная амбивалентность, другими словами, если отношение пациента к объектам сохраняло архаичность. Латентная гомосексуальность параноидных пациентов обычно амбивалентно-агрессивного типа, описанного Нюнбергом.
Ненависть в бреде — проявление первоначальной агрессивности. У индивидов, страдающих бредом преследования, действительно наличествует прегенитальная цель инкорпорации, недифференцированной предшественницы любви и ненависти. Проекция как таковая основывается на нечеткости границы между эго и не эго. Идеи инкорпорации тоже соответствуют этой нечеткости. Инкорпорированный объект становится частью эго субъекта, и когда этот объект вновь проецируется, он даже во внешнем мире сохраняет некое «качество эго». Оказалось, что преследователь, как и используемые им орудия, репрезентируют не только амбивалентно любимый объект, но и проекцию особенностей пациента: либо всего его тела, либо частей тела, либо специфических сторон его психики.
Старке и Ван Офьюзен продемонстрировали, что преследователь, хотя и представляет реальный объект, бессознательно воспринимается пациентом довольно курьезным образом, как собственные фекалии. Преследование переживается в форме кишечных ощущений, которые особенно акцентуируются в результате нарциссической регрессии и затем проецируются. Бибринг описал пациентку, считавшую, что ее преследует мужчина по имени «Зад». Она приписывала этому мужчине множество характеристик, которые фактически были свойственны ее ягодичной области. Идея встречи собственного тела или его частей во внешнем мире соответствует нарциссической ориентации пациента, самовлюбленный пациент жаждет встретить собственное эго, персонифицированное в качестве объекта.
И вне бреда преследования случается, что орган становится представителем внешнего объекта в результате нарциссической регрессии и в связи с интроектными фантазиями: например, при ипохондрии, прегенитальных конверсионных неврозах и депрессии. В бреде преследования, однако, в противоположность другим состояниям, интроецированный объект вновь проецируется. Первоначальное открытие Фрейда о репрезентации преследователем гомосексуального объекта, безусловно, остается в силе. Но преследователь одновременно репрезентирует собственные особенности субъекта. Данный факт свидетельствует, что в фантазии пациента этот объект подвергся инкорпорации и репроекции.