Детский психоанализ. Исследования грудных детей и детей младшего возраста
Влияние исследований на теорию
Исследователи единодушно признают, что представление о младенце, постепенно выбирающемся из мира фантазий в мир реальности, не соответствует действительности, поскольку ребенок грудного возраста способен вступать в психологическое взаимодействие сообразно с детским восприятием реальности, узнавать людей и обстановку, отдавать предпочтение определенным людям и определенной обстановке, уклоняться от общения с некоторыми людьми и избегать неприятной обстановки. Младенец обладает способностью к формированию символических представлений об отсутствующих объектах и может воскрешать их облик в памяти.
Поэтому в последнее время были внесены соответствующие коррективы в концепцию первых представлений ребенка. Считается, что в младенческом возрасте возникают предсимволические представления, которые отражают опыт общения ребенка с окружающими. Стерн называет их «обобщенными представлениями о взаимодействии», к которым ребенок обращается при столкновении с обстоятельствами, напоминающими ему те или иные элементы привычных отношений. При этом он воспроизводит аффекты и поведение, характерные для прежней ситуации. Проводя параллели между этими представлениями и традиционными психоаналитическими концепциями, Стерн ведет речь о глубинных слоях самоощущения, которые возникают в раннем детском возрасте в процессе отношений и продолжают формироваться в течение всей жизни вне зависимости от развивающегося позднее вербального самоощущения (самости).
Лихтенберг, напротив, старается не употреблять понятие самости при анализе развития в раннем возрасте и полагает, что из представлений, связанных с этим «биологическим, нейрофизиологическим и бихевиоральным уровнем организации» личности в возрасте двух с половиной лет, когда ребенок начинает оперировать символическими представлениями, выкристаллизовывается «самость как первостепенное представление». Таким образом, исследования детей младшего возраста становятся не только источником информации, но и стимулом к совершенствованию психоаналитических понятий.
Можно ли использовать понятие «самость» только при описании состояния ребенка на том этапе развития, в течение которого он начинает воспринимать себя в символическом контексте, или стоит признать что ребенок уже является «самим собой» в том возрасте, когда испытывает непосредственные аффективные телесные ощущения и совершает целенаправленные действия, хотя и не понимает, что именно он делает? Исследования детей грудного возраста сами по себе не могут дать ответ на эти вопросы.
Результаты наблюдений не являются решающим аргументом в споре о понятии самости, которое представители различных теоретических направлений толкуют по-разному, поскольку речь идет о субъективных ощущениях, недоступных для наблюдения. В этом случае не стоит требовать от эмпирики невозможного. В любом случае очевидно, что предсимволические представления связаны с реляционными тенденциями. Таким образом, результаты исследований грудных детей вносят коррективы в психоаналитические представления о мотивации. Исследователи полагают, что реляционные тенденции изначально имеют аффективный характер, а не обусловлены влечениями, поскольку аффект связан с процессом взаимодействия.
В отличие от монологической концепции разрядки в рамках классической теории влечений, модели мотивации, созданные на основе результатов исследований, являются, по существу, диалогическими. Более того, Сандлер предложил рассматривать мать и грудного ребенка как единую развивающуюся систему. Лихтенберг выделяет пять систем мотивации, складывающихся в ходе отношений: физиологическую регуляцию, привязанность и симпатию, исследование и самоутверждение, отвращение, чувственность и сексуальность.
В свете последних открытий отказ от представления о том, что источником мотивации ребенка является ид, которое мыслится как монада, представляется неизбежным, поскольку структуры мотивации поведения являются производным процесса социализации, развивающегося в ходе общения родителей и ребенка. Лоренцер еше в 1974 году указывал на то, что ид является «комплексом созданных форм взаимодействия». Впрочем, на фоне этих представлений концепции психоаналитической метапсихологии не становятся излишними. Следует лишь помнить о том, что психические структуры и влечения, описанные в рамках метапсихологии, являются вторичными образованиями, формирующимися в ходе процесса социализации на почве предрасположенности к аффективным реакциям, и для анализа начальных этапов развития, в течение которого эти структуры начинают складываться, соответствующие концепции непригодны.
Клинические аспекты
Значение подобных превербальных психических структур в рамках клинической практики зависит от степени выраженности ранних представлений об отношениях в том виде, в каком их можно осмыслить и проанализировать только с учетом результатов исследований грудных детей. Едва ли подтежит сомнению тот факт, что это в известной степени имеет значение для невербального поведения, а также при навязчивом повторении и дефиците соматической регуляции. В данном случае можно обнаружить явные рудименты предсимволических представлений, которые не подлежат удовлетворительной трактовке в контексте прежних теорий.
Вместе с тем, требование Стерна, который полагает, что любая воссозданная история индивидуального развития должна в принципе соответствовать результатам эмпирических исследований грудных детей, представляется слишком категоричным. Заявления о том, что модели, созданные на основе результатов подобных исследований, позволили бы «сэкономить время и повысить степень убедительности терапевтических исследований», звучат соблазнительно, однако чересчур тесная связь между психоанализом и исследованиями грудных детей может оказаться убыточной для изысканий в области динамики бессознательных фантазий. В основе фантазий, отдаляющих ребенка старшего возраста от реальности, могут лежать ощущения, связанные с неудовлетворительным реальным взаимодействием.
Поспешное проведение параллелей между этими фантазиями и стереотипными реальными ситуациями может лишь осложнить их психологическую переработку. Влияние исследований грудных детей на психоанализ не должно привести к игнорированию возможных расхождений между реальным процессом и субъективной психологической переработкой.